Он сел на коня.
— Как нам с овцами быть? — спросил Каурого. — Сами дойдут? Загонять не будем? Пусть под соснами переночуют, попасутся вволю. А ты у меня молодец, Кула-Ат. Всех в районе обошел. Все силы приложил. Черному коню из Ак-Дьалана чуть не уступил... Молодец! И я тоже славно поработал...
Мог так сказать Калап. Имел полное право. Бывает, чабанов насильно делают передовыми. Каждому колхозу-совхозу нужны передовики с высокими показателями. Как это сделать? Способов много. Можно, например, подкинуть чабану незаметно побольше сена и комбикорма. Можно, «по ошибке», приписать лишний нулик. А самое надежное — дать кастратов. Что такое? Пишется за чабаном пятьсот маток и девяносто валухов. На самом же деле все эти девяносто — овцы, которые тоже дадут приплод. Вот и готов передовик!
— Скоро на летнюю стоянку перекочуем, Кула-Ат. Вон в те горы. — Калап посмотрел на синеющие вдали белки, еле видные из-за громоздящихся гор, запустил пальцы в теплую гриву коня, припал к его шее. — Если бы каждый год был таким счастливым, а, Кула?..
* * *
...Тукпаш за столом. Перед ним стопка бумаги. На белый лист ложатся первые ровные строчки:
«...Калап сидит на табуретке возле тумбочки между двухъярусными койками и пришивает к новенькому — с иголочки — кителю черные-пречерные погоны рядового».
— Пишу... пишу... — шепчет Тукпаш, откидывается на спинку стула, закрывает глаза. — Какое счастье — писать... Пишу я... Пишу!.. Ох, как не просто Тукпашу вот так остаться наедине с бумагой и ручкой. Сакман позади. Круг с кинопередвижкой по чабанским стоянкам совершил. А забот, забот… Два стога сена для двух коров запасти и привезти домой. Выкопать картошку и засыпать в подпол. Напилить-наколоть дрова, чтобы хватило на зиму, в поленницу сложить. Дом и стайку утеплить. Дымоход прочистить. Зимний запас мяса — согум — сделать.
Про мелкую работу и говорить нечего — ей никогда конца не будет. Ко всему этому надо, чтобы в семье из девяти человек все было в порядке, чтобы никто не болел, не ссорился...
Сесть за стол Тукпаш может в конце осени — после уборки, зимой, в самом начале весны. Может позволить себе немного побыть наедине с чистым листом бумаги вот в эту пору — во второй половине июня. Позади самые неотложные дела. Люди заняты кто чем: стригут своих овец, чинят дороги, строят избы, у кого еще нет, воюют с заборами-загонами, тяпают картошку... До начала сенокоса, считай, свободное время.
— Я пишу! — повторил Тукпаш, склоняясь над столом.
