По пути домой Морис спрашивает Милли:
– Ну, что сказал доктор?
– Он сказал, что ты скоро умрешь.
Почему-то слышать о смертности от Милли намного легче. Шутка тем и смешна, что рассказывает о страшном событии, а страхи при этом развеиваются. Потому и существует так много анекдотов на тему секса и смерти – и то и другое пугает нас до дрожи в коленках.
К счастью, так случилось, что мы знаем множество анекдотов. Однажды мы обнаружили, что юмор – хороший способ прояснить наиболее общие философские идеи, и даже написали об этом книжку. А могут ли шутки пролить свет на философские концепции жизни и смерти, Бытия и Небытия, вечного существования души и вечного осуждения на вечные муки и в то же время смягчить наш страх смерти?
Еще как!
И это хорошо, поскольку нам пора (оба мы недавно достигли отведенных человеку Библией 70 лет) познакомиться со смертью и с тем, что крупные мыслители говорили о ней. Так что нам предстоит хорошенько повеселиться. Мы приоткроем все гробовые крышки, разглядим не только Большую Костлявую, но также ее приквел – Жизнь – и ее сиквел – благоуханный Загробный мир. Мы докопаемся до первопричин.
Начнем с мифотворчества как пути, по которому цивилизованные общества пришли к идее отрицания нашей смертности, особенно с помощью организованной религии. В связи с этим, в частности, затронем теорию Фрейда о том, как мы создали религию – и разрушили ее – ради поддержания нашей иллюзии бессмертия.
Потом доберемся до некоторых философов XIX столетия севера Европы (кстати, почему нет ни одного философа на итальянской Ривьере, который писал бы о смерти?). Познакомимся с меланхоличным датчанином Сёреном Кьеркегором, который считал, что одолеть страх смерти можно единственным путем – пройти через нее. По Кьеркегору, все попытки подавить мысли о смерти контрпродуктивны. Способ соприкоснуться с вечностью – принять страх небытия. Скажи, что это не так, Сёрен!
Затем мы посмотрим, что может сказать о нашем предмете мрачный немецкий философ Артур Шопенгауэр. Он фактически запатентовал понятие Weltschmerz – Мировой Скорби (в вольном переводе: «Мир вызывает у меня тошноту»). Вы можете подумать, что его и от смерти тошнило, однако, не любя Жизнь, к Смерти Шопенгауэр относился с совершенной апатией. Он писал, что «смерть индивида не имеет никакого значения» и поэтому «наша смерть должна быть… нам безразлична»{1}.
Безразличие по отношению к смерти?! Этим делу не поможешь, Арти, а стрелка нашего счетчика страха мечется, как сумасшедшая. Тут срочно нужна добрая порция юмора на тему о безразличии к смерти.
