Судских убрал деньги.
— Вот что, паренек, — размеренно говорил он, — я твоего хозяина дожидаться не намерен. Вернусь ровно через час — и чтобы часы оказались на месте. Уяснил?
— Какой крутой! — не стушевался продавец. — Крутому надо бы рассчитываться как положено. Я тебе навстречу пошел, а ты понтуешься. Не надо так, нарваться можно.
Девица оказалась прозорливее. Что-то в Судских подсказывало ей небанальное развитие сюжета. Любая женщина примеривается к мужчине с возможности стать подругой. У ларька Судских был случайным гостем, но есть и другой мир, где составляются пары. Опять же — дорогие часы, куртка из кожи отличной выделки, не турецкая дешевка. И держится незнакомец с достоинством, пальцы веером не распускает, не лебезит.
— Кончай, Стас, отдай ему часы, — сказала она, чего не ожидал даже Судских.
— А ты чего возникаешь? — выпучил на нее глаза приятель. — Срань болотная, учит она меня! А ты, дядя, топай, а то совсем ног не унесешь.
Он раньше Судских заприметил «опель», тормознувший рядом с ларьком, и расхрабрился окончательно.
Что за шум. а драки нету? — услышал Судских сзади. Обернулся. Два «быка» делали обычный объезд своих точек. — Шумит гражданин? — вопрос уже к продавцу.
— Разберись, Дыня, с этим лохом. Денег не заплатил, а права качает.
— А ты зачем эту соску опять впустил? — спросил продавца один из «быков». — Дай ей пинка, не бабское дело на разборках находиться.
Девица шустро юркнула в дверь, продавец запер за ней и подошел к самой витрине, уставился нахально через стекло на Судских.
Судских отлично соображал, что за чем сейчас последует. Несправедливости теснились одна на другую, это возмущало его, и он терял время бесконтрольно.
— Сколько должен? неторопливо спросил левый «бык», а Судских ощутил сжатие с обеих сторон.
— Два бутыля «Смирновской», блок «Парламента» и закусок на пару сотен, — не моргнув глазом нагло перечислил продавец. Не моргнул глазом от такой наглости и Судских, но это был еще не конец представления. — А в залог эту «сейку» оставил, — протянул через амбразуру «быкам» дешевую штаклевку.
— Слушай, ты, охремок, через силу выдавил Судских.
— Сами видите, развел руки продавец, но от витрины на всякий случай отдалился.
— Значит, так, дядя, — подвел итог левый «бык». — Либо сейчас ты выкладываешь три штуки новыми, либо поехали с нами.
— Не по пути, — не терял достоинства Судских. — Либо этот наглец извинится и вернет часы…
Искры сыпанули и разные стороны, и чёрная мгла окутала сознание, сквозь которую проглядывался Мастачный со злорадным оскалом физиономии. Резко смердило свалкой.
