Хотя Дагиров наизусть знал программу, слова председателя конференции все же прозвучали неожиданно. Усилием воли он оторвал себя от кресла. Красная дорожка казалась нескончаемой.
Он не мог сразу начать — волнение сдавило горло. Унимая шум в зале, председатель постучал карандашом по стакану.
Обратно Дагиров шел сгорбившись, ощущение было такое, будто перелопатил вагон угля. Он ожидал увидеть на лицах любопытство, интерес, может быть, несогласие. Но никто не обращал на него внимания. А очередной докладчик опять восхвалял рефлексы.
Можно было не слушать, и Дагиров перевел взгляд за окно. Среди оставшихся с войны развалин редкими островками были вкраплены сияющие свежей штукатуркой дома. Нескончаемые заборы огораживали груды битого кирпича. Ближе к Волге зиял проемами окон легендарный дом, который оборонял сержант Павлов. Развалины и сейчас дышали гарью. Город был размят, раздавлен военной машиной, но выстоял, не сдался и сейчас вставал из руин как символ Победы. Даже высаженные вдоль улицы, припорошенные пылью тонкие прутики будущих деревьев, казалось, по-особому гордо тянулись вверх, трепеща на ветру нежными листочками. Нескончаемым потоком шли заляпанные рыжей глиной самосвалы, их грохот врывался в зал, ломая академическую тишину.
Может быть, и ему будет сопутствовать победа? Смутно виделись десятки внимательных глаз под белыми шапочками, простор операционной, блеск аппаратов — его аппаратов! — и что-то еще, улыбчивое и радостное…
Приятное течение мыслей было прервано упоминанием его фамилии…
— …Возьмем, например, доклад товарища… э-э-э… Дагирова, — говорил с трибуны хорошо отлаженным лекторским голосом полнощекий мужчина с лысиной, обрамленной щеточкой седеющих волос. — Признаюсь, сначала я обрадовался, что далеко в Сибири практикующий врач занимается такой сложной патологией, как несрастающиеся переломы. Но уже сама идея — лечение несрастающихся переломов голени аппаратом собственной конструкции — меня насторожила. Разве теперь, когда мы вооружены учением о руководящей роли центральной нервной системы в любом патологическом процессе, можно доказывать довлеющую роль в лечении какого-то аппарата? Это по меньшей мере безграмотно. Кстати, попытки использовать разные аппараты не новы. Давно известны аппараты Эббота и Гарднера. Да и мы (в условиях Москвы, а не Сибири!) применяли аппарат, незначительно отличающийся от дагировского. Но ни у кого не получилось таких блистательных результатов. Почему? Мы, конечно, не вправе сомневаться в данных уважаемого товарища Дагирова, но либо он не учел всех осложнений, либо им предпринимались еще какие-то действия, направленные на улучшение рефлекторной деятельности. Следует осудить этот ненаучный подход. Осудить в первую очередь для того, чтобы предостеречь присутствующих здесь молодых врачей от подобных механистических увлечений.
