Веня утомленно прикрыл глаза. У него от круговерти из Сериковых-Беликовых слегка закружилась голова. Заметив это, дед объяснил:
— Я к чему клоню… Надо бы у самой Кукушкиной разузнать. Как бы ненароком, ненавязчиво… Можно так сказать: мол, я вашего супруга вчерась видевши. Он пребывает в полном здравии и даже хорошо выглядит, несмотря на полную одиночества жизнь.
Внук неохотно признал:
— Да я уж и сам хотел. Тем более и повод есть наведаться. Скажу, мол, имеются сведения на ее закоренелого противника Муханова — может, соблазнится и купит полкило компромату… А то еще на свидание ее приглашу, чтобы разузнать о личной жизни, в ресторан позову… А полученные сведения гражданке Песоцкой загоню по тройной цене!
— Вот это жизнь, — завистливо вздохнул дед, мечтательно щурясь, — встреча с красивой женщиной, ресторан, поцелуй под плакучей ивой… Помню, в тамбовской банде была одна такая…
— Разве это жизнь, — оборвал лирические воспоминания Веня, — даже кулаки почесать не об кого! Ни тебе перестрелок, ни линии огня, ни вооруженных задержаний. Скукота!
— Кукушкина, к тебе! — крикнула санитарка в душный больничный покой, осуждающе глядя на запыленные ботинки посетителя.
В мутном, слегка разжижаемом люминесцентным светом коридоре показалась дородная фигура, еще издалека благоухавшая едкими медицинскими ароматами.
— На уколы? — осведомилась она у визитера. — В процедурную!
По пути фигура в белом халате нырнула в палату, откуда послышалось:
— Борцуков! Нечего курить в форточку, как будто я не вижу. Жалдырин, какое пиво, когда у вас третий стол! Падонкин, готовимся к клизме!
Затем обладательница дородной фигуры переместилась в процедурную и скомандовала с очевидным вожделением:
— Ну, давайте сюда ваши ягодицы!
— Зачем? — испуганно пробормотал специалист по черному и белому пиару, топча несвежими носками антисептически блестевший кафель. — Я, собственно, по другому поводу…
— Что, внутривенно? — въедливо прищурился дородный халат. — Давайте сюда вашу карту!
Но медицинской карты у больного не было. И вообще, пациент вел себя странно, не как больной: он с нескрываемым изумлением пялился на свою собеседницу, а в его руках красовалась пачка глянцевых агитационных календарей.
— Мне бы насчет вашего мужа узнать, и вообще… Зашел к вам домой, а там дети… Сказали, что вы в больнице, вот я и подумал… Может, думаю, здоровье прихватило, надо проведать. Вот… — Посетитель выложил на стол примятый букетик полевых цветов и жухлое яблоко.
