До новолуния оставались считанные дни. Тейт в последнее время стала абсолютно спокойна. Она постоянно разговаривала со своим ребенком. Он был частью ее и одновременно сам по себе. Он ее слышал, он волновался, если волновалась она. Он спал вместе с ней и, наверное, видел ее сны. А его заберут!
От страха заболело высоко под ложечкой. Желудок стал тяжелым как камень. Тейт аккуратно свернула телячью шкуру и пошла в свою коморку. Итара гуляла. У нее округлились бока. Самка часто замирала, будто прислушиваясь. Тейт могла поспорить, что в такие минуты она улыбается. Жеребенок должен был появиться на свет еще не скоро. Если он родится в селении, горцы оставят его себе. Его тоже заберут!
Боль обхватила живот раскаленным обручем. Показалось, что сейчас вывернутся кости. Но вспышка очень быстро прошла. Тейт замерла, ожидая новой волны. Она уже догадалось, что начались роды.
В раскрытые двери сарая вошла Итара, потопталась на пороге, тихо всхрапнула и ушла в свой угол.
Можно ведь и не говорить, что ребенок родился. Тейт будет молчать. Ребенок появится на свет, она его спрячет, а под одежду затолкает, хоть вон тот сверток. Когда младенец немного подрастет, Тейт покинет селение. Они с Итарой уйдут на равнины…
В следующую минуту ей показалось, что рвутся внутренности. Боль накатила внезапно и безапелляционно. Терпеть такое, не хватило бы никаких сил!
Тейт закричала так, что посыпалась труха с перекладины под потолком.
Мариам рассматривала ребенка. Надо же! Мать больная, вся калечная, как помоечная собака, а сын здоровый и крепкий. И родила она его легко. Всего-то полдня и покричала. Мариам прибежала первой. За ней пришли еще две женщины, но в сарай заходить не стали. Они, как положено, остались за стенами, чтобы петь. Мужчины не должны слышать голос роженицы. Бывало, что пели по три дня. Повивальные руны иногда переходили в заупокойные.
А эта родила, как выплюнула. Мальчик сразу закричал, в щелках отечных век двигались зрачки. Только через неделю Мариам определила, что глаза станут голубыми. Но и она не могла предположить, что цвет их станет спорить с глубиной горного неба в полдень. Ребенок оказался удивительно красив.
Слухи быстро облетели селенье. В сарай даже явились старейшины. Мариам распеленала мальчика, чтобы те убедились: на свет появился будущий воин. Ситба и Лоу довольно поцокали языками, а Илай замер над ребенком, не донеся благословляющей руки. Постояв так минуту, он пожал плечами, сотворил жест принятия в мир и вышел. С того дня Тейт стали приносить больше еды.
