— Лампу не потерял?
— На месте.
Джинн вломился в сражение как кит в стаю мелких рыбешек, замелькали руки. Пока его кололи, рубили, и лупили, конные, воспользовавшись заминкой, начали отходить. Лекс ухватил за узду, оставшуюся без всадника лошадь, вскарабкался в седло и погнал вверх по пологому склону. Всадники последовали за ним. Позже к компании присоединился Энке.
— Держись за стремя, — крикнул Лекс.
— Зачем?
— Чтобы не отстать.
— Ты меня сначала догони! — огрызнулся джинн и резво запрыгал по камням.
Гора дрогнула от основания до вершины в последней конвульсии. Подземный толчок расколол землю. Между их отрядом и преследователями пролегла трещина.
— Ой, же панове! Ой, же ж ой!
— Не орите, пан Збышек, дикари могут услышать.
— Пан Владислав, вы разве не видели, как разверзлась земля? Она их поглотила!
— Это вам почудилось, пан Збышек. Никто из варваров даже не оступился. Побегали по краю, поголосили и ушли. Когда они маленько придут в себя, не исключено, предпримут попытку обойти трещину. Как вы думаете, пан Янек, нас постараются изловить, или оставят в покое?
— Спросите у пана оборванца и пана черта. Они тут больше меня понимают.
Коней удалось напоить. Лекс остановил победный драп у ручья. Возражений никто не имел. Лекс рухнул из седла. Энке не успел его подхватить, а скорее, не стал озабочиваться. Остановка — так остановка. Джинн устроился в сторонке. Лекс растянулся в самой середине узенькой продолговатой полянки, покрытой короткой нежной травкой. Запаленные панове, сгрудившись в конце прогала, скороговоркой обменивались неслабыми впечатлениями. Поголосили недолго и занялись привычным и понятным делом — поводили и расседлали коней… которые и выпили всю воду. Людям пришлось дожидаться, пока ручеек опять соберется с силами и зазвенит.
— Ой, панове…
— Пан Збышек, вы уже третий раз лезете на стену, — огрызнулся на завывания щуплого товарища в длинном пыльном кафтане пан Владислав. Пан Янек сидел чуть в сторонке, кося в сторону Лекса и Энке. Двое оборванцев, один из которых вовсе был не человек, доверия ясновельможному пану не внушали, зато бередили страшное любопытство. Да не с руки было шляхтичу и первой сабле околотка заговаривать с какими-то забродами. Ой, горюшко! Кто тут заброды, еще вопрос.
Перед глазами все плыло, а закроешь, начинало вертеться. Панове по очереди сходили к ручейку, напились, немного расслабились, но разговоры со случайными спутниками не заговаривали. Нервный тощий шляхтич непрерывно выл на луну. Второй, заметно пошире в плечах, с красивым квадратным лицом чистил рукав движением, в котором тлела паника. Обшлаг уже начал сверкать золотым позументом, а он все тер и тер. Широкий плотный дядька лет на десять постарше остальных вел себя заметно спокойнее. Он, по всему видно, бывал в передрягах. Раньше выбирался и сейчас надеялся проскочить.
