— А что ты натворил?
— Пришил одного. Меня ищут.
Толстяк впервые поднял голову. Глаза у него были полуприкрыты, что придавало ему сонный и равнодушный вид. Он произнес:
— Ничем не могу тебе помочь.
Тогда Каттани, пытаясь завоевать доверие, сказал, что его прислали старые друзья — Маттанца и Паломмо.
Тунец еще сильнее прищурился и выставил вперед челюсть.
— Да что ты все время врешь? Ведь они в тюрьме,
— Там-то я с ними и познакомился.
Тунец все колебался, не зная, можно ли доверять незнакомцу. Наконец решился:
— Так что тебе, говоришь, надо?
— Я же сказал: сесть на судно. Нужно срочно сматываться.
Его собеседник извлек из кармана пистолет и протянул его Каттани.
— А пушка тебе не нужна? У нее спилен номер.
Коррадо взял оружие, вставил обойму и резким движением ткнул стволом пистолета в мягкий толстый живот Тунца.
— Я сказал тебе, что мне надо тайно сесть на судно, понял? Ты мне должен это устроить в два дня. А будешь придуриваться, сделаю тебе дырку в пузе.
— Нет-нет, — закричал в ужасе толстяк, — все будет, как ты скажешь.
— Тогда подумай, какие суда мне могут подойти.
Толстяк, морщась от боли, потер живот и сказал:
— Но знаешь, это тебе обойдется недешево.
— Неважно, — отозвался Каттани и протянул ему толстую пачку банкнотов. — Вот тебе за пистолет и задаток за посадку на судно.
Тот подозрительно оглянулся вокруг и засунул деньги в карман.
— Какое судно тебе надо? — спросил он. — Есть тут одно, оно отплывает сегодня вечером в Испанию.
— Нет, Испания не подходит. Какие есть еще варианты?
— Тогда то, что завтра отправляется в Африку. Советую именно его.
— А почему?
— Уж его-то точно никто не задержит.
— Отчего так?
Толстяк неожиданно разразился неудержимым хохотом.
— Да потому, что его хранят святые апостолы, — ответил он, продолжая смеяться.
— В котором часу оно отправляется?
Толстяк сделал глубокий вдох, словно хотел загнать внутрь очередной приступ смеха, и ответил:
— Приходи завтра в два часа ночи.
— А как называется это судно?
— Что? — Толстяк опрокинул стакан вина, шмыгнул носом и проговорил: — Боже мой, сколько же ты задаешь вопросов! Завтра от моего имени явишься к капитану. Какое имя я должен ему назвать?
Каттани пожал плечами.
— Ну скажи, что я назовусь Петтироссо[5].
В море, на борту роскошной яхты, из салона с мягкой обивкой наблюдали за происходящим в порту двое. Это были Терразини и Юфтер.
Турок, не отрывая глаз от бинокля, пыхтел, как разъяренный буйвол.
— Что-то слишком много полиции, — бормотал он сквозь зубы, — слишком много проверок. Это ненадежный порт.
