Тихо раскачиваюсь на волнах полуяви, полубреда. Сознание постепенно угасает в паутине холода. Так хорошо. Кашель прошёл, оставив истерзанные лёгкие в покое, головная боль отступила, оставляя лишь легкое и в чём‑то приятное головокружение. Ещё бы холод ушёл… и так лежать дальше. Вечность.
Больше никогда не открыть глаз. Забыть дышать. Но я не зову тихую госпожу, знаю: она придёт, когда наступит время — ни мгновением раньше или позже.
Может, я сошёл с ума?
Какая разница…
По коридору глухим эхом раздались шаги надсмотрщика. Человек передвигался рывками, делая маленькие шажки, и сильно хромая на ногу. Так я их различаю — по шагам. Перевернулся на другой бок к стене, чтобы нельзя было разглядеть моё лицо. Только один раз я позволил себе показать свои глаза. Больше эта ошибка не повторится.
— Не сдох ещё? — голос отозвался новым приступом боли, а надсмотрщик, будто специально, ещё провёл палкой по ржавым прутьям решётки, вырывая у меня тихий мучительный стон. — Не сдох, значит, — с каким‑то мрачным удовольствием констатировал мужчина.
— Я тут подумал, а что это ты у нас занимаешь целую камеру? Не жирно будет? Может ещё отдельные апартаменты предоставить? Так что после ужина переедешь, голубчик, в другую камеру. Там тебе будет веселее.
После чего по коридору снова раздались столь неприятные на звук шаги. К моей камере опять приблизилась стража, за ней обжигающе ледяное дыхание Бездны. Совсем близко. Казалось, они стояли прямо надо мной.
Вдох, выдох.
Как же холодно.
Мучительно хотелось повернуться лицом к решётке и открыть глаза. Мне казалось трусостью — встречать их, спиной, лежа в защитной позе эмбриона. Еще один хриплый вдох и сознание привычно заволакивает пелена воспоминаний.
Улыбающиеся родители.
Мои руки в чужой крови.
Перехватывающий предназначающуюся мне стрелу Ферл.
Счастливо улыбающийся Шарисс.
Адриан с перерезанным горлом.
Детская обида в глазах Эрика.
Тихо поскрипывающая колыбель.
Кровь на полу деревенского дома.
Ирэн…
Они смотрят на меня, не осуждающе или ненавидяще. Пока просто смотрят. И это не выносимо. Лучше бы они кричали, обвиняли, проклинали.
Так скоро будет. Совсем скоро.
Шепот.
Иногда я слышу шепот. Они хотят мне что‑то сказать, но всё теряется в новой круговерти воспоминаний. В новых приступах боли. Тогда лица превращаются в маски и на них проступает злорадство. Но я еще не верю в это. Бесполезное занятие искать истину там, где ее нет. Слишком много времени я потратил на это, чтобы понять…
