— Когда мой дед завоевал Корею, он привез оттуда две драгоценности — золотой пояс и вот этот браслет из крапчатой яшмы. Пояс я подарил князю Ци-вану в благодарность за поднесенные им стихи «Пруд дракона». А яшмовый браслет подарил Ян гуйфэй. Потом в Корее узнали, что эти драгоценности у меня, и обратились ко мне: «После того, как наша страна утратила эти драгоценности, ветер и дождь приходят не вовремя, в народе взаимная вражда, войско ослабело». Я этими вещами особенно не дорожил и распорядился вернуть им золотой пояс. А браслет не вернул. Если ты получила его от Ян гуйфэй, пусть он останется у тебя. Для меня он только был бы источником печальных воспоминаний.
И с этими словами император снова заплакал.
Когда наступили годы «Ганьюань»{98}, на первом году, Хэ Хуай-чжи обратился к императору с докладом:
«Когда-то давно, в летнюю пору, Ваше величество играли с князьями в облавные шашки, а мне приказали играть вам на пипа. (Дека инструмента была сделана из камня, струны — из жил желтой цапли. Я играл, ударяя по струнам железными молоточками.) Ян гуйфэй стояла рядом с Вами и следила за Вашей игрой. Ваше величество посчитали свои камни и увидели, что проигрываете. Тогда Ян гуйфэй выпустила собачку Канго, которая бросилась на доску и перемешала все камни. Вы были очень довольны. В это время легкий ветерок приподнял шарф Ян гуйфэй, конец его опустился на мою головную повязку и оставался долго — пока я не повернулся. Вернувшись домой, я почуял, что моя головная повязка пропиталась ароматом. Я снял ее и спрятал в вышитый мешочек. Ныне я осмеливаюсь поднести Вам эту повязку, которую до сих пор хранил у себя».
Император развязал мешочек и сказал:
— Это благовоние называется Барусова камфора. Как-то я положил несколько кристаллов среди цветов нефритового лотоса в Теплых источниках. Я побывал там много спустя — запах все еще держался. А ваша головная повязка хранилась в шелку — понятно, что запах продержался еще дольше.
После этого император очень долго был печален. Душа совершенномудрого пребывала в неизбывной скорби, и он только повторял, вздыхая:
Из чурбака фигурка старика:
Как настоящий — вплоть до волоска!
Плясал он только миг — порвалась нитка…
И жизнь людская столь же коротка.
Как раз в эту пору из Шу прибыл даос, по имени Ян Тун-ю. Узнав, что император непрестанно печалится о Ян гуйфэй, он сказал:
— Я владею искусством Ли Шао-цзюня{99}.
Сюань-цзун очень обрадовался и приказал вызвать дух возлюбленной. Даос употребил все свое искусство, но Ян гуйфэй не явилась. Чародею было ведомо умение возноситься на небо и углубляться в недра земли, и вот он спустился в поисках Ян гуйфэй в подземное царство. Однако так нигде и не встретил ее. Без устали продолжал он искать повсюду — побывал на крайнем востоке, за морями, достиг острова Пэнху
