– Как же не нарушали, гражданочка? – склонил голову набок полицейский. – Собачку чужую вы украли?
– Я не крала, я ее у мучителей отбила. Они над ней издевались, а я отобрала. И… собака только выздоровела, нельзя ей нервничать! Прошу вас, уходите.
– Украла, господин начальник, – убедительно проговорил Курищев. – Собачка выгуливалась с сыном… сынок у меня, ребенка обидеть может каждый. Так вот она и… отобрала. Мальчик очень горевал.
– Мальчик травил на собаку бойцовского пса! – чуть не плакала Людмила. – Вы посмотрите, у Мишки все тельце в шрамах! Вы же умный человек, посмотрите, как собака его боится! Какой же он хозяин?!
– Она его сахаром кормит, вот он к ней и липнет, – подзуживал Курищев. – А я не кормил. Вредно это для собачьего организма.
– Точно, вредно, мне сестра говорила, – задумчиво насупился полицейский. – У нее такса… Гражданочка, передайте собаку. Господин Курищев предоставил нам все документы на собаку. Так что по всем законам это его собственность.
– Какие?! Какие документы можно предоставить на дворняжку? Справку с ветклиники? Так он туда ни разу собаку не водил! – все крепче прижимала к себе Мишку Людмила.
– Ага, делает вид, что не понимает, – презрительно кивал Курищев.
– Господин Курищев предоставил нам родословную. И это вам никакая не дворняжка, гражданочка. Это… э-э-э… Кто она тут у вас? – обернулся к Курищеву полицейский.
– Это бойцовая болонка, – любезно подсказал тот. – Очень редкая порода. У нас в городе единственная.
– Он же врет! – воскликнула Людмила. – Такой породы не существует! Вы сами-то подумайте! Как болонка бойцовской-то будет? А у нас есть тоже документы, у нас выписки из ветклиники!
– Господин полицейский, уже поздно, документы я вам предоставлял, давайте уже… забирайте собаку и пойдем, – поторопил Курищев. – Что же мы соседей тревожить будем…
Полицейский шагнул к Людмиле.
– Не отдам! – нечеловеческим голосом взревела та. – Пусть в суд подает!
– Ну что ж делать-то? – растерялся тот.
– А мы вот так, – кивнул Курищев на дверь.
Полицейский обернулся. Курищев резко прыгнул к Людмиле, схватил за шиворот Мишку и оттолкнул женщину кулаком. Людмила упала навзничь, собака завизжала…
– Пойдемте, господин полицейский, – уже кинулся в подъезд Курищев. – Ой, женщина чего-то… споткнулась… Ну ничего, поднимется.
Когда Людмила поднялась, никого уже не было. Она подняла голову к потолку и завыла от бессилия. Тяжело. В голос.
Где-то внизу, далеко на улице, отозвался собачий тонкий вой.
