– Вот, смотрите, Милочка! – заегозил Мышкин. – Сейчас Курищев выйдет!
Неожиданно все собаки повернулись в одну сторону, и стало видно, как многие хозяева подзуживали своих воспитанников. Некоторые собаки гавкнули, некоторые зарычали, но агрессии не выказал никто.
Раздался гневный крик, и оператор перевел камеру на владельца магазина. Курищев ожидал телевидение, а вовсе не акцию какого-то там протеста. Он был наряжен в великолепный костюм, в тон был подобран галстук, а твердый воротничок новенькой рубашечки подпирал подбородок. Но его встречали не только телевизионщики.
– Защитники животных хотят выразить свое отношение к господину Курищеву, – не слишком уверенно проговорила диктор. – Интересно, почему именно этому господину оказана такая честь?
– Вот, Милочка, сейчас! – дернул за коленку Людмилу Мышкин. – Наш выход, Михаил!
В это время на экране показывали, как группа людей с собаками загудела, потом раздался какой-то вскрик, и люди вместе с собаками выстроились в две шеренги, образуя широкий коридор, который начинался прямо от двери. Дверь распахнулась, и по центру живого коридора прошел… Людмила даже сразу его и не узнала. В центр коридора вошел какой-то человек, у которого во все тело висела фанера с увеличенной фотографией Курищева. Людмила помнила это фото, его делала Зинаида. На фотографии страшно скалился Гурон, а рядом нагло улыбался Курищев. Зинаида тогда поясняла, что Гурон вовсе не пытается кого-то сожрать, ему только что сняли намордник, вот он и оскалился на радостях.
Но это было не самое ужасное. Кошмар был в том, что обряженный Мышкин вел на поводке Мишку! Тот, испугавшись такого коридора из незнакомых собак, сначала вел себя просто тревожно, а потом, заметив еще и телевизионщиков, их лампы, направленные прямо ему в глаза, шум, гам, а в конце коридора злобного Курищева, заметался, жалобно заскулил, пытался спрятаться за Мышкина, встал на задние лапки, чтобы его взяли на руки, но Мышкин в своей фанере никак не мог согнуть рук. Да и некогда ему было.
– Вот! – обращался он прямо в камеру оператора. – Этот господин Курищев травил именно эту собачку своим, я не побоюсь сказать, зверем! Маленькая собачка вся в шрамах, на ней нет живого места, он до ужаса боится своего бывшего хозяина.
Оператор тут же перевел камеру на Мишку, дабы показать, до какого ужаса он боится.
Мишка, заметив непонятную штуку, и вовсе не знал, куда деться, сжался в комочек и только жалобно попискивал.
