Людмила наклонилась, чтобы его поймать, Мышкин наклонился, чтобы помочь и… и их лбы встретились. Да так крепко!
– Ой, мамочка, – неожиданно тоненько вскрикнула Людмила.
– Я… я разбил вам лоб? – испуганно заморгал Лев Венедиктович и полез смотреть, что он натворил.
Его лицо было так близко… Хм… надо же, какие у него красивые глаза, и как это она раньше не замечала? У него голубые глаза, густые черные ресницы. И такой пронзительный взгляд…
Он заметил ее пристальное внимание и невозможно смутился.
– Там… там ничего нет, – покраснев, сообщил он. – Даже никакого синяка не будет…
– Чудесно, – выдохнула она. – Я так волновалась… из-за синяка… А где же Мишка?
Плут сидел рядом, вилял хвостом и улыбался во всю пасть.
– Изумительная какая у вас собачка, – нежно улыбнулся Мышкин. – Я ему в следующий раз… завтра… еще мяса принесу.
Людмила только счастливо кивнула.
Поздно вечером она сидела возле компьютера и комментировала фотографии, которые уже успела выставить в Интернет.
«Людочка, а что ж не написала, что он такой рыжий?» – спрашивала Даша.
«Он не рыжий, – поясняла Людмила. – У него вообще волос нет… или есть, но они произрастают где-то по краям. Но он такой красивый, правда же?»
«Да, Людмила, он очень интересный мужчина, – отвечала Вика. – Он на артиста похож, а на какого, не могу вспомнить. Люд, а он тебе в любви уже признавался? А предложение руки и сердца делал? У него своя жилплощадь, да? Вероятно, вы будете жить у него?»
«А мне так, например, очень собачка понравилась, – писала Даша. – Уж ты, Людочка, извини, но твой вот этот мужчина, он мне доверия не внушает. У меня был такой».
«Какой это, интересно, такой у тебя был?» – поддела Вика.
«А вот точно такой же – лысый и круглый, – торопливо отвечала Даша. – Сначала я в него влюбилась по самые уши, даже хотела всех детей на него переписать, а он потом взял и бессовестно меня кинул. И, между прочим, даже не обратил внимания на то, что я многодетная мать!»
«Ха! Даш, так он как раз на это и обратил свое внимание! – отписывалась Вика. – А чего ж ты ему не сказала, что у тебя все дети взрослые? Сказала бы, глядишь, и не сбежал бы твой красавец».
«Чего-то я не подумала, – написала Дарья. – Но твой, Люд, тоже сбежит. Вот посмотришь!»
Людмиле были неприятны эдакие прогнозы, но Вика утешала, как могла:
«Людмила, никого не слушай! Мне вот мама всю жизнь на уши шептала, чтобы я не вздумала доверять мужчинам. Еще постоянно твердила, чтобы я честь берегла как зеницу ока! Помню, ко мне пришел врач! Девочки, это был обычный врач! Только дядька. Так я к нему спиной стояла, он мне легкие слушал, и вошла мама. Вы бы слышали, что там началось. Она его чуть за домогательства не посадила!»
