Ого
Ого размашисто шагал по лагерю, пришедшему в движение с самого утра. Он изловчился и ущипнул за мягкое место пробегающую мимо хорошенькую девушку, та пискнула, отскочила и побежала дальше – рабыня Кох-То, – девушка Фенэ убегала бы в два раза быстрее, зная, что ей хорошо может достаться от госпожи за внимание к ней Ого. Конечно, к’Хаиль и на него может рассердиться не на шутку, но как можно удержаться и не задеть такую красотку? Его золотая мамочка – Инал всегда говорила, что женщины не доведут его до добра. Конечно, она была права; кутийская мама всегда права!
Ого не понимал, что происходит, хотя обычно был в курсе событий и узнавал обо всем раньше других. Люди Фенэ и люди Кох-То, успевшие перемешаться между собой во время долгого путешествия и начавшие вместе ставить шатры и располагаться на отдых, вместе петь у походных костров по вечерам и хлебать кашу из котелков, теперь стали суетливо разделяться, отгоняя каждый в свою сторону повозки и переходя в свой лагерь, собрав пожитки. Кох-То тоже вечером поспешно покинула обиталище его к’Хаиль, и на другой стороне дороги в мгновение ока вырос ее желтый шатер, куда она и переехала вместе с несчетным множеством сундуков.
Может, Кох-То и Фенэ рассорились? Похоже на то. Кох-То шипела на хозяйку, как гусыня на кошку. А Фенэ была какой-то грустной и задумчивой. В Тарию их не пускали; скорее всего, еще до вечера они повернут назад. Но, похоже, Рохо (Ого до сих пор про себя частенько называл его так) все-таки выберется – Наэль договорился и о себе и о нем. За друга Ого был рад. А за себя – не очень. Но что ж поделаешь, просто он слишком размечтался, глядя на Вирда. Вирд всегда был особенным, даже в рабстве, когда его все называли Рохо. «Слишком умный для раба», – частенько шутя говорила про него золотая мамочка Ого. Еще она шутила, что Рохо украли у благородных и продали на рынке рабов. Сегодня это не казалось Ого шуткой: скорее всего, так оно и было, иначе откуда в нем все это…
Ого хотел найти Вирда и спросить, не известно ли ему, что происходит. Мастер Гани Наэль в последний день крутился возле Фенэ, как кот вокруг кухарки, режущей мясо, несмотря на то, что это к’Хаиль Кох-То взяла его в караван, и в повозке, принадлежащей именно Кох-То, он ехал вместе с Вирдом все это время. Может, из-за Мастера Музыканта они и поссорились? Да какая теперь разница? Он все равно уже завтра отправится в Тарию, тогда как они повернут в Ару. А вдруг он решил остаться с Фенэ? Ого задела эта мысль. Не то чтобы он ревновал, раб не может ревновать госпожу, но все-таки Фенэ была с ним добра, а если она выйдет замуж, то ее благородный муж отправит раба, бывшего ее любимца, куда-нибудь на самые дальние и самые жаркие поля, если и вовсе не продаст или не скормит эффу. А он, Ого, эффов, в отличие от Вирда, останавливать не умеет.
