Афанасий присел и по краешку русла начал сползать вниз, прикрывая лицо от хлещущих ветвей. Поняв, что так не уйти, спрыгнул в ручей и побежал, поднимая фонтаны брызг. Хоть воды и по колено, но бежать под гору не очень тяжело. Только бы не поскользнуться.
Он успел отбежать шагов на триста, прежде чем хорасанцы спустились вниз и высыпали на край чаши. Пальнули несколько раз, но скорее для порядка – для точного выстрела было уже далеко. Заорали в спину что-то, да не разобрать было за шумом воды.
Купец остановился, уперев руки в колени, отдышался чуть, распрямился, сложил в сторону преследователей внушительный кукиш и побежал дальше, уже медленнее, уже осторожнее ставя ноги.
Сзади послышался нарастающий грохот. Афанасий оглянулся и обмер. Бесермены спустили вслед за ним камень размером с бочку, который несся вниз по руслу, как по ледяной горке, подпрыгивая и набирая скорость, подминая ветви и разбрасывая по обе стороны веера грязи. Купец побежал, но ту же сообразил – по скорости от такого не уйдешь. Метнулся в сторону, застрял в густо растущих по берегу кустах, завозился, с трудом продавил ветки на пол-аршина. Камень прокатился мимо, обдав ветром и потоками воды пропотевшую под рубахой спину.
Афанасий попытался пробиться глубже в чащу, но дальше ходу не было, ощетинившиеся колючками наподобие терновых кусты гнулись, но не ломались, никак не желая пропускать русича. Он вернулся назад и вновь побежал по руслу, боком, стараясь держать в поле зрения и низ и верх, опасаясь, не устроят ли преследователи еще чего.
А те не заставили себя ждать. Всей гурьбой хорасанцы с трудом выкатили на гребень еще один камень, больше первого. Раскачав на раз-два-три, пустили вниз.
Камень понесся по желобу, подпрыгивая, разбрызгивая вокруг себя комья грязи, цепляя за собой росшие по краю растения. Афанасий выскочил из русла, подпрыгнул, уцепился за низкую толстую ветвь. Захрипел, с трудом подтягивая грузное тело, зацепился подбородком, втащил наверх одну ногу, другую. Поднявшись, уцепился за другую ветку, повыше. Перебрался на нее.
Камень пронесся под ним, с треском снеся ветку, на которой он только что стоял. Волна поднятой снарядом грязи с ног до головы окатила Афанасия, забила рот, уши, глаза. Отплевываясь и оттираясь, он спрыгнул с дерева.
Но вот и поворот, который скрыл его от взглядов преследователей. Хотя теперь-то уже можно было пойти и другим путем. Спущенный сверху камень проложил в лесу такую просеку, что два всадника могут разойтись, не цепляясь стременами. Попал бы под такой – мокрого места не осталось бы. Что ж, можно и по просеке, все равно ничем уже его не достанут, пару верст он выгадал.
