— Так тебя не интересуют светские сплетни, да, Ренос?..
Он досадливо нахмурился.
— Об этом говорят на каждом углу, Илли. Невозможно не слышать того, о чем шумит весь город.
— И ты, зная меня столько лет, все же веришь каждому их слову, — Иллиандра разочарованно качнула головой. — Мне очень жаль, Ренос. Я всегда считала тебя намного более разумным. Но что ж… быть может, когда смолкнут злые языки, ты одумаешься и сможешь осознать, насколько незаслуженно сейчас поливаешь меня грязью вместе с толпою.
Она резко развернулась и вышла, не давая Реносу более вставить ни слова.
На душе у нее было гадко.
Сколько еще мерзких пошлостей они говорили о ней теперь?.. И сколько людей было способно оставаться в стороне от смакуемого светского скандала?.. Если даже Ренос, знавший ее столь близко, работавший с ней все эти годы, поддался бессмысленному мнению большинства, то кто же в целом городе еще был на ее стороне?.. Иллиандра с печалью осознала, что этих людей можно было поистине пересчитать по пальцам. Разумеется, Диадра. Эстер. Ронтан с супругой. И, быть может — хотя теперь она уже не была уверена — Элеонора.
Но кто еще?..
Иллиандра с горечью осознала, что друзей у нее, похоже, было совсем немного.
Въехав в городские ворота, Иллиандра спешилась и, отдав поводья подскочившему мальчишке, печально опустилась в грубое плетеное кресло одной из придорожных таверн. Возвращаться во дворец в таком настроении ей не хотелось: Плоидис и так был весьма терпелив с ней в последние недели, и она все больше чувствовала себя виноватой перед ним, словно вся эта ситуация в самом деле возникла лишь потому, что отныне она не могла подобающе соответствовать своему месту.
— Будете заказывать что-нибудь?
Иллиандра подняла глаза. Перед ней стоял усатый мужчина в переднике и держал в руках небольшую книжицу и угольный грифель. Она улыбнулась ему с неожиданной благодарностью: скрытая магическим кольцом и одетая совсем просто, она, вероятно, походила на обычную горожанку, и теперь его равнодушный, немного усталый голос внезапно показался ей самым приятным на свете.
— Да, прошу Вас. У Вас есть чай?
Мужчина оглядел ее с едва заметным удивлением.
— Есть, миледи, — тон его мгновенно сменился на более учтивый. — Три серебряных за чашку.
— Подайте двойную порцию в чайнике, пожалуйста.
Мужчина тотчас расплылся в улыбке.
— Сию минуту, миледи. Что-нибудь еще?
— Это все, благодарю Вас.
Ожидая, пока приготовят напиток, Иллиандра с тусклым вниманием оглядывала окрестности. Придорожные окраины Авантуса всегда были полны жизни: то и дело проезжали телеги, груженые товаром, сновали туда-сюда рабочие, у обочин слонялись уличные торговцы. Таверны у ворот, вероятно, были весьма прибыльным делом: их залы и летние веранды не пустовали практически ни в один час, пока светило солнце, а вечерами заполнялись до отказа.
