* * *
Мальчик стоял посреди улицы и громко, в голос плакал, размазывая кулачками слезы по веснушчатым щекам. Старик Петя смотрел на картину ту недолго, ноги его сами к мальчишке подвели, успокоить чтоб, да сопли утереть.
– Мальчик, – спросил он участливо, – почему ты так горько плачешь?
– Потому что я по-другому не уме-е-ю… – еще горше заплакал мальчишка.
– Ну, хорошо, а зовут-то тебя как?
– Так же, как папу, – ответил всхлипывая мальчик.
– А папу как?
– Как меня-я…
– Вот и ладно, вот и хорошо, – настойчиво продолжал старик доброе дело творить. – Ну, так как вас обоих зовут?
– Одинаково-о-о… – зашелся в реве малыш.
Совсем было растерялся нестарый старик от дела такого мокрого, как вдруг голос рядом с ним раздался.
– Добраном его кличут, – сказал кто-то, из-за спины Петиной выходя, да мальчонку к себе прижимая. – Добраном – так же, как меня. Потерялся, пострел, говорил же ему – не озоруй…
Мальчишка вмиг успокоился – глазами высох да конопушками своими заулыбался, засветился весь, словно солнышко рыжее. Улыбнувшись ему в ответ, Петя взор свой на папашу перевел да оторопел от увиденного.
Мужик был вида странного, даже очень – весь какой-то несвежий и сильно потрепанный. Была у него мятая, а местами и вовсе погрызанная одежда, столь же мятая и тоже будто пожеванная обувка, мятое-перемятое в придачу лицо и соломенные волосы, торчащие в разные стороны и, опять же, словно коровой пожеванные.
– Добран… странное какое имя, – сказал смущенно старик, делая вид, что имя знакомца его нового – это самое примечательное, что в том было.
– Странное, не странное, а ни одна сказка без меня не обходится, без описаний мытарств моих незаштошных… – то ли с горечью, то ли с гордостью даже сказал мужик пожеванный.
– Чудное дело, – уже вполне искренне удивился старик, – сколько по сказкам хаживаю, а о тебе что-то не слыхивал…
– Стыдно потому што всем за дела свои издевательские, вот они обо мне и помалкивают, – говорил Добран обиженным голосом. – Сказки, они ведь все на один манер заканчиваются. Сам-то хоть помнишь – на какой именно?
– Ну, это… как оно там… – со скрипом вспоминал старик. – По усам, значится, потекло… потому как в рот так и не попало… Да бубликов вязка…
– Не то, не то, – поморщился Добран, – раньше чуток…
– …Стали они жить-поживать, – вспоминал Петя дальше, – да добра наживать…
– Вот!.. – воскликнул Добран. – Вот! – теперь видишь? Жить, поживать стали, да Добрана жевать. Вот!!! Изверги, грамоте не обученные, что им до правил писания, им бы пожевать только. Как слышится, дескать, так и жуется…
