Смотритель судьбы. Ключ к решению «неразрешимых» проблем | страница 48

Джонс молчал.

– Твой дружок из университета? – уточнила Кэролайн.

Амелия невесело кивнула.

– А твоим друзьям он по душе?

– Не в этом зерно, – напомнил Ричи. – Или ты уже забыла?

– Помню, – отозвалась Кэролайн. – Это я так… по привычке.

– Вообще-то я толком не знаю, что о нем думают мои друзья, – высказалась Амелия.

– Имейте в виду, что друзья не всегда откровенны на такие деликатные темы, – подал голос Джонс. – Зачастую они опасаются ранить наши чувства. А бывает, что и мы сами пропускаем мимо ушей любую критику и любые замечания, – просто из слепой любви к предмету своих чувств. Однако подлинный друг всегда будет с вами честен, – конечно, только когда вы спросите его мнения и совета. Просто будьте готовы выслушать. Иногда мы не обращаем внимания на палые листья, даже если они уже ковром шуршат у нас под ногами. А зоркий друг способен вовремя обратить наше внимание на самые яркие из этих листьев.

– Ох, как все сложно! – печально сказала Кэролайн.

– Нет, барышня, на самом деле – вовсе нет, – участливо откликнулся Джонс. – Просто все не так, как ты привыкла думать. Ты попробуй мыслить по-новому, и увидишь – вскоре у тебя начнет получаться само по себе, словно ты и всегда смотрела на мир именно так. Ну-ка, вспомни наше определение мудрости? Это способность проникать взором в будущее и видеть последствия своих решений в настоящем. Друзья и родные посланы в вашу жизнь не просто так, неслучайным образом. Они способны помочь вам посмотреть на ситуацию свежим и зорким взглядом. С новой, мудрой точки зрения. Они – источник вашей мудрости. Дорожите же этим источником! Внемлите ему!

Джонс протянул руку и помог Кэролайн, сидевшей на полу, подняться. Амелия тоже встала. Ричи покинул кресло. Время беседы истекло.

– Еще один вопрос, – пожимая на прощанье руку старику, сказал Ричи. – Вы ведь знаете Эмилио, да? Младшего садовника? Он один из бригады, которая ровняет траву на полях для гольфа.

– Да, конечно, – отозвался Джонс.

– Почему он называет вас «Гарсия»?

Джонс широко улыбнулся.

– А почему бы и нет? Что ж я, по-твоему, на латиноамериканца не тяну?

– Честно говоря, я всегда полагал, будто вы афроамериканец, – смутился Ричи.

– А какая разница? – спросил Джонс, обводя молодых друзей взглядом.

– Ну… никакой.

– Без разницы.

– Все равно, конечно!

Джонс улыбнулся еще шире.

– Тогда пока, ребятки, – ответил он, спустился с террасы и неторопливо зашагал в сторону парковки.

Розовые и лиловые азалии цвели так пышно, что заслонили даже кизил и багряник, – цветы образовали сплошную стену, из-под которой не разглядеть было даже клочка зеленой листвы. Вот уже семьдесят шесть лет как Ивонна Каллауэй встречала цветение азалий. Она медленно спустилась с крыльца своего дома, пересекла палисадник, остановилась на краю улицы – подождать, пока поредеет поток машин. Ивонна жила на Канал-роуд, примерно в миле к западу от большой развязки. Вообще-то официально Канал-роуд именуется шоссе номер 180, но так улицу называют лишь туристы, а местные – никогда.