– Вы уже говорили про свежесть и перспективу, – заметил Барри. – Что это значит?
Минуту-другую Джонс задумчиво созерцал супругов, затем, ничего не ответив Барри, повернулся к Джин:
– Барышня, скажите мне, – начал он, – ваш папаша был вашей матушке хорошим мужем?
Джин нахмурилась.
– Не понимаю, какое отношение это имеет к нашему браку, – процедила она.
– Прошу вас! – Джонс сделал умиротворяющий жест. – Просто ответьте на вопрос, ладно? Итак, был он вашей матушке хорошим мужем или нет?
– Думаю, да, был.
– Ваш папенька любил вашу маму?
– Да.
– А как он ей это показывал?
Джин наморщила лоб.
– Ну… – неуверенно начала она, – он старался делать ей приятное.
– Что именно?
– Например, иногда он мыл посуду, – припомнила Джин. – Занимался починками по дому. – Она окаменела лицом, метнула сердитый взгляд на Барри и добавила:
– И садом он тоже занимался, например, подравнивал кусты перед крыльцом, так что дом и сад выглядели опрятно!
Джонс посмотрел на Барри без улыбки. Он не удивился, заметив, что реплика Джин влетела Барри в одно ухо и вылетела в другое.
– А теперь, милочка, скажите мне вот что, – Джонс кивнул в сторону Барри, – как этот молодой человек обращался с вами во время ухаживания? Точнее говоря, чем он доказывал и показывал свою любовь?
Казалось, Джонс нажал потайную кнопку – Джин оживилась, ее воспоминания буквально полились рекой.
– О, Барри был просто прелесть! – она даже покраснела. – Он приходил ко мне домой и готовил, – и не раз. Если мы ужинали дома, он мыл посуду. Если что ломалось, то он все чинил… совсем как папа для мамы. А однажды Барри даже съездил к моим родителям домой, пока они были на отдыхе, и подстриг траву на лужайке! Он столько всего делал, не только это, я вам хоть сто примеров приведу! Чего только он ни делал раньше… – Джин осеклась, сияющее лицо ее погасло и нижняя губа задрожала, как у обиженного ребенка. – Но это было давно, в те времена, когда он меня еще любил… – Она заплакала. – Теперь он не понимает…
Барри зажмурился и ожесточенно замотал головой.
– Она совершенно права! Я не понимаю! – воскликнул он. – Не по-сти-га-ю! Готов признать. – Он открыл глаза, уставился на Джонса и с нажимом сказал: – Но я люблю ее! – Потом, едва ли не яростно вперился взглядом в Джин и сказал: – Я люблю тебя! – Тут же перевел взгляд на Джонса и с жаром продолжал: – Не знаю, сколько раз на дню я должен твердить этой женщине, что люблю ее или что она прекрасна или какая она замечательная! По сто раз говорю, а ей все мало. Честное слово, не знаю, что еще сделать! С ума же спятить можно! Сегодня я еще никаких решительных шагов не предпринял, но все же думаю, нам
