* * *
Октябрь. Жизнь потекла дальше. Хвораю. Холодно. Мысли и образы замерзают. Отравляет пресса. Левых газет нет. Пугает всеобщее бессилие. Какой-то неуправляемый распад. Нужен иммунитет от дерьма, капсула. Нужно продолжать работать для людей, не оглядываясь на «демократических» скоморохов. Сегодняшняя жизнь – инерция нормы среди нарастающего абсурда. Видение графики Гойи – люди с крысиными мордами – особенно ярко сейчас. Появились наместники. Иудушки. Скоро они продадут и своего хозяина. Мэры, префекты, наместники и жены наместников, вскоре появятся сенаторы… посреди разрухи, голода, миграции. Очень важно крепить связи родственных душ. От гражданского непризнания – к гражданскому неповиновению.
Появились и расплодились короеды. Массовое короедство. Я их еще назвал бы – кроты. Антисоветчики, оккупировавшие гласность. Грызут мертвого Ленина. Некоторые даже внешне напоминают кротов: редактор издательства, например. Такой был раньше незаметный, а теперь книгу о Столыпине выпускает. Так и растет в собственных глазах. Эти трансформируются не по дням, а по часам.
Сейчас, как в первые месяцы Великой Отечественной войны в Москве, кто-то ночует в цехах у станков, не ест, не пьет, а кто-то расхищает добро, намыливается в безопасные края, ждет новую власть.
* * *
Ноябрь. Дрейф политических взглядов: от появления сомнений и смятения до полной измены самому себе. Удивительно бывает: а был ли этот человек личностью? Это по– видимому о Собчаке было написано в «Огоньке»: «Некоторые скачут из постели в постель и всякий раз кричат – ну наконец-то настоящая любовь!» А может быть, о Травкине.
Родственник в Москве «подвинулся» от благородного «демократа» (ранний Ельцин) до сторонника черной сотни. Только бы не коммунисты! «Вам не понять народ, но это даже не ваша вина, а беда», – поучительно говорит он, подвыпив и чувствуя себя почти прокурором. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
Есть и оправдывающие и оправдывающиеся: «Должны быть и бедные и богатые. Кому что. Бедность не порок, но и богатство не порок», «Надоело нищенствовать» (что верно то верно), «При чем здесь коммунист, просто – порядочный человек», «Я не могу быть в ответе за то, что вокруг меня, меня интересует только моя семья» и т. д. Мещане. Обыватели. На них Ельцин долго будет ездить во власти.
* * *
6 ноября 1991 г. Письмо из Рязани – от братьев.
«Очень переживаем, что творится с нашей Родиной. Сплошной идиотизм. Эти самозванные депутаты-демократы спешат вытравить идею коммунистическую с корнем. Ходили на торжественное собрание, посвященное Октябрю. Организовано Движение «За коммунистическое возрождение». Тяжело было смотреть: 200 ветеранов войны и труда, молодежи нет. Завтра идем на демонстрацию от площади Победы до площади Ленина, там пройдет митинг совместно с «Объединенным фронтом трудящихся». Власти велели: «без ограничения движения транспорта» – вот как. Только что передали по радио: Ельцин запретил партию».
