— Из-з-звините, ч-ч-что в оч-ч-черед-д-дной р-р-раз выж-ж-жила, воп-п-преки ваш-ш-шим ож-ж-жид-д-даниям. — Зубы непроизвольно выбивали дробь, и я не могла ничего с собой поделать, меня вообще всю трясло. Защитная реакция организма — штука, разуму (да и безумию тоже) неподвластная, она вообще сама по себе.
— Зачем ты прыгнула в воду? — продолжил допрос глава клана Мейлих.
— Я н-н-не п-п-прыг-г-гала, м-м-меня с-с-столк-к-кнули.
— А она и не прыгала, ее столкнули, — снова пришел мне на помощь Стефианир.
— Кто?
Такое короткое слово, но какой смысл вложила в него интонация, с которой оно было произнесено. Если уж мне, как пострадавшей стороне, стало стыдно, что я выжила, то уж что говорить о виновниках. Наверное, уже должны в экстренном порядке намыливать веревку или, на худой конец, копаться в аптечке в поисках сильнодействующего яда. Может, конечно, у вампиров какие-то особые способы сведения счетов с жизнью, но мне об этом пока неизвестно.
— Н-н-не з-з-знаю, я ег-г-го н-н-не вид-д-дела, — с трудом проклацала я.
— Рассказывай!
Я, продолжая выбивать дробь зубами, вкратце поведала о том, как с первого дня начала спаивать водоплавающую четверку, просто так, от скуки, как рыбки радовались моим подачкам и постоянно требовали добавки, как несколько минут назад случайно увидела карабкающегося по стене Стефианира, как пыталась его спасти и, собственно, как меня подло вытолкнули из окна. Я и сама была безмерно удивлена, когда поняла, что эти самые черсы не собираются мной закусывать, а бережно, словно хрустальную вазу, пытаются поддерживать на плаву и не дать утонуть. Висящий на стене Стеф сначала был в ужасе от осознания моей неминуемой гибели, потом в ступоре от того, что я жива и относительно невредима, и под конец — в отчаянии, потому что рыбки ни в какую не желали выпускать меня из озера. Кажется, им очень понравилась живая игрушка. Пришлось моему вампиренышу срочно звать на помощь самого главу клана Мейлих, которому, как законному владельцу, черсы не без сожаления, но передали мое уже основательно окочурившееся тельце с плавников на руки.
Пока я рассказывала, к нам присоединились Карилен, Глафирена и Листей. Последний молча и с присущей только ему угрюмой миной сунул мне в руки пиалу с каким-то сомнительным содержимым. Горячую! Даже если там яд, я уже готова его расцеловать за догадливость. Если истинные вампиры очень быстро восстанавливаются после любых температурных перепадов, то мой организм сейчас вообще не имеет видовой принадлежности, но методов лечения требует вполне человеческих. Так, прихлебывая обжигающий терпкий напиток неопределенного цвета, я и закончила свое повествование о несостоявшемся покушении. Мне стало легче. Согрелась еще не до конца, но трясти перестало. Клыкастые слушатели в полной тишине переваривали полученную от меня информацию.
