Гриша подошел ближе: откуда в лесу такой франт?
В это время нарядный мальчик выпятил нижнюю губу, топнул ногой в желтом башмачке и спросил надменно:
— Ты кто такой?
Мальчишка был, видно, задира и драчун.
Гриша сказал осердясь:
— А ты кто такой? — и тоже топнул босой ногой.
— Я барон Альфред фон Тизенгаузен, — ответил мальчик совершенно серьезно и даже порозовел слегка — от гордости за себя.
Гриша оглянулся. Верный Ян был тут, позади, а Евлаши что-то не было видно. Нет, вон и Евлаша — видна его голубая рубашка за темным еловым стволом.
— Ты барон? — ухмыльнулся Гриша. — Ну, а я граф. Слыхал про такого?
Мальчик оглядел Гришу бледными своими глазами, мельком скользнул взглядом по Яну (Евлампия он не заметил) и сказал убежденно:
— Нет, вы оба мужики. Графы босиком не ходят. Вы мужики. Уходите из нашего леса!
Гриша шагнул вперед — Альфред Тизенгаузен раскрыл рот и оглянулся беспокойно. Гриша показал ему кулак: «Видал? Смертью пахнет!»
Тизенгаузен отскочил и закричал пронзительно:
— Викентий! Викентий!
Из-за деревьев показался человек; Гриша прежде всего увидел огромные, круто поднятые вверх военные усы. А одет этот человек был неважно — в старенький пиджак; и жокейский картузик на нем был с лопнувшим наискось козырьком. Лицо у Викентия было плаксивое, совсем не подходящее к таким геройским усам. За плечом у него торчало дуло охотничьего ружья.
— Возьмите ваше ружье, Викентий, — старательно выговаривая каждое слово, произнес маленький барон, — и выстрелите. Сперва в воздух.
Викентий кисло усмехнулся. Однако снял с плеча ружье. «Двустволка центрального боя», — успел с уважением подумать Гриша; дело-то повертывалось неладно.
— Вы можете стрелять, — проговорил Альфред, — это будет законно.
Гриша не знал что делать. Против ружья, конечно, не пойдешь…
Он закричал Альфреду Тизенгаузену:
— Ты с чего разошелся-то?
Вид у Гриши, должно быть, был решительный. Барон спрятался за спину Викентия.
Викентий опять усмехнулся — так кисло, будто у него болели зубы — и вдруг, свирепо вытаращив глаза, заорал:
— А ну, брысь!
И поднял двустволку.
Гриша с Яном бежали. Они бежали долго, до самой опушки леса. И только тут начали кричать:
— Немец-перец!
— Эй, немец-перец, колбаса!
— Немец-перец, колбаса, купил лошадь без хвоста!
Эхо гулко откликнулось из глубины леса: «Са! Ста!»
Гриша сказал, передохнув немножко:
— Я ни капельки не испугался.
— Если бы у нас было ружье, я не убежал бы, — ответил Ян.
— Эх, надо нам достать ружье! Надо! И пороху. И потом еще — кинжал.
