Молодежь в наше время предана на его милость. Но самое ужасное, что у него нет милости и быть не может. Молодежь живет, не признавая добродетели, обуянная гордыней, в пренебрежении к священным законам божеским. Она погрязла в мерзости. У нее нет надежд.
Старик Носарь был весь в поту.
— Он все время глядит на нас… Чего ему надо?
— Заткнись!
Но я и сам вспотел. Этот пастор знал свое дело. Только не подумайте, что на меня все это подействовало. Просто я растерялся.
Увещание: Если бы они поняли, что лишь дающему воздается сторицей, что единственный способ наслаждаться жизнью — это вручить ее господу, что только тот, кто ненавидит жизнь, стремится обладать ею. Взгляните сквозь сеть лжи, сотканную дьяволом, на вечные муки тех, которые попали в его когти, взгляните на все это ради спасения своей души. Сверните с неправого пути, воззрите на распятие, воззрите на чело, увенчанное терниями за грехи ваши, на эти раскинутые руки и ноги, пронзенные гвоздями, на кровоточащее тело. Взгляните в эти чудесные глаза, и вы обрящете в них прощение, которого ждете.
— Я ухожу!
— Никто тебя не держит.
Заключение: Склоним же головы и закроем глаза. Вознесем наши души к небу и помолимся богу, дабы он вразумил тех, кто не в лоне нашей церкви, дабы они упали ниц пред престолом милосердного…
— Ты идешь, Артур?
— А теперь споем молитву тихо-тихо, чтобы я мог услышать бога…
Вдруг начался шум. Подняв голову, я увидел, что Носарь удирает со всех ног.
— Юноша, нельзя убежать от бога.
— Останься, и ты обретешь мир.
Но его уж и след простыл.
— Да свершится воля божия, — сказал мистер Джонсон в конце службы. Он глядел на меня сверху вниз — голый череп, ввалившиеся щеки и добрые карие глаза. — Я уверен, что сегодня бог вразумит кого-то.
Я чувствовал себя манекеном. Одежда висела на мне, как белье на веревке, только сохла не мыльная пена, а целые галлоны пота, по гинее за каплю. Я потерял фунтов тридцать весу и совсем обалдел. Сам не знаю, почему. В мозгах у меня помутилось с той самой минуты, как Носарь удрал.
— Ведь Артур остался, — сказала Дороти.
— Да, остался, — сказал мистер Джонсон. — Ну что, Артур?
— Это не по-честному.
Он усмехнулся.
— Бог оправдывает все средства.
— Возможно. Но я предпочел бы просто спокойно посидеть и подумать. Никаких молитв, гимнов, болтовни. Просто спокойно подумать.
— Сидеть, и думать вечно? — сказал мистер Джонсон. — Да ты, я вижу, крепкий орешек. Не лучше ли нам сыграть в шашки, а?
Честное слово, так прямо и сказал. Меня поразило, как он сразу переменился.
