– О, эта минута может скоро настать, – вздохнул Ружич.
– Но прежде я хочу устроить свою семейную жизнь, обвенчаться с Софьей. – Юрий устремил на девушку красноречивый взгляд. – Я оказался в здешних краях, поскольку мой дядя живет в Люботине. И благодаря этому счастливому совпадению я имел возможность встречаться с Софьей и попросить ее руки.
– У меня тоже есть невеста, – сообщил Ружич, – но наши родители настаивают, чтобы мы отложили свадьбу до того времени, когда все вокруг определится. Ну, ты понимаешь, о чем речь?…
Горецкий ничего не успел ответить, как в разговор вмешался Цинбалов:
– А я и не знал, мадемуазель Софи, что вы собираетесь замуж. То-то будет новость для здешних обывателей!
– Да уж не сомневаюсь, что вы эту новость быстро разнесете окрест, – пробормотала Софья и обратилась к Горецкому: – Юрий, нам пора к Домне Гавриловне. Да и господ офицеров не надо задерживать, они ведь куда-то торопились, судя по быстрой езде.
– А хотите знать, куда мы направляемся? – спросил Цинбалов. – В поместье моих родных. Там славные места для охоты.
– Тогда желаю удачи, – сказала Софья. – Как говорится, охота пуще неволи.
Прежде чем расстаться, Горецкий и Ружич пообещали друг друга навестить и побеседовать более обстоятельно. Цинбалов любезно раскланялся с Софьей и ее спутником, а Заборский даже не привстал с коляски и лишь издали слегка кивнул.
Однако все трое невольно проводили глазами удалявшуюся пару. Точеная фигурка Софьи, одетой в скромное, без всяких украшений, палевое платье, эффектно выделялась на фоне зеленого летнего пейзажа, а ее пышные каштановые волосы отсвечивали на солнце огнистым ореолом.
Когда Софья и Юрий скрылись из виду, Заборский с показной небрежностью спросил Цинбалова:
– Откуда в этих краях взялась такая гордая красотка?
– Похоже, Осип, ты даже сразу протрезвел, когда она тебя так ловко осадила, – с усмешкой заметил Ружич. – В этой барышне чувствуется порода.
– А по-моему, обыкновенная провинциалка с претензиями, – поморщился Заборский.
– Я даже больше скажу, – вмешался Цинбалов, довольный, что может похвастать своей осведомленностью. – Эту мамзель один старый барин, из московских дворян, прижил от своей крепостной девки. Когда его сожительница умерла, он перевез дочку сюда, в имение своей кузины, дал ей вольную и нанял учителей. Однако состояние завещать не решился или не успел, отдал Богу душу, а Софье досталось только крошечное именьице – по сути, хутор. Доходы там совсем малые, да и теми пока распоряжается ее двоюродная тетка – некая Домна Гавриловна Чепурная, вдова уездного помещика.
