Наши с Шаихом сочинения получились самыми большими и, на мой взгляд, самыми лучшими. Но в них оказалось и больше всего ошибок. Нам влепили по двойке. Но о них мы узнали только через несколько дней и, помню, нисколько не расстроились.
После школы в тот день мы долго гоняли голубей. Рашида-апа сообщила нам миролюбиво, что лотерейки свои она нашла.
9. Верно, картину не скушаешь
Так на чем мы остановились? Да, Роза Киямовна сказала:
— А вот и Юлька пришла!
И в самом деле, в комнату впорхнула Юлька. Собственной персоной.
— Здрасьте!
— Познакомься, дочка, — сказала Роза Киямовна, — новый друг деда — Шаих.
— А мы знакомы, мам, — улыбнулась Юлька.
— Да что же такое, совершенно не знаю товарищей своих детей!
— Мда, — сказал дед и хлопнул в ладоши: — Что ж, Шаих, па-апьем чайку!
За этим свалившимся на его бедную голову обедом Шаих чувствовал себя скверно. Он не знал, когда жевать, когда отвечать, а когда слушать: пожевывая слушать — неловко, отвечать с куском во рту — невозможно, вообще ничего в рот не брать — неприлично, все-таки он за обеденным столом. С появлением Юльки положение усугубилось: она без зазрения совести наблюдала за ним, в разговор не вступала, но по ее живым, хитро помаргивающим василькам было видно, что всему происходящему за столом она судья — Фемида без повязки и весов.
А тут еще нос распухший, губа…
Конец света наступил, когда Роза Киямовна задала Шаиху очередной вопрос и когда в ожидании ответа все оторвались от чашек-плошек, а он в это бремя брал настоятельно предлагаемую губадию, да неудачно, кусок пирога разломился, упал на колено и рассыпался изюмом, рисом и всей начинкой по ковру. Ничего не оставалось, как полезть под стол.
— Сама, сама соберу, — засуетилась Роза Киямовна. Ей было невдомек, что под столом гостю в данный момент лучше. Он бы и до ночи оттуда не вылез, если б его не вытащили.
— Да что ты, я-a, алла! — сказал Киям-абы. — Рис на полу — к плодородию. К добру стол наш, значится, в следующий раз богаче будет. Нашел из-за чего переживать! Э-хе-хе. А что, Юла, ты смеешься? (Юлой он Юльку звал). С твоим приходом, Юла, наш разговор юлдан язды (сбился с пути, значит. Тут дед поиграл словами: «Юла» — «юлдан». Это он любил). Мы ведь о тебе говорили.
— Интересно! — вскинула брови Юлька.
— Не о тебе, а о твоем портрете, — уточнила Роза Киямовна.
— A-а, понятно, все равно сплетничали.
— Нет, просто Шаиху работа твоего деда понравилась.
— Работа деда или объект работы? — усмехнулся Пичуга.
