Обуреваемая гневом на собственные поступки и жизнь, малышка резко вскочила и не долго думая перевернула рядом стоящий стол. Многочисленные склянки и баночки, восстановленные Цитаделью после потасовки между Хеседом и Харитой, разбились о каменный пол на множество осколков. Стол, не выдержав по отношению к себе столь жестокого обращения, потрескался, одна из ножек обломалась.
Но этого юной кагэми было мало.
Т'эрка сорвала с постели одеяло, схватила один из осколков и порвала в клочья подушку - перья закружились в воздухе в предсмертном танце и опустились на покрытый различными духами и мазями пол. Малышка метнулась к шкафу, резко открыла дверцы и начала по одному срывать с вешалок одежду, кромсать ее на мелкие кусочки и швырять на пол. Она крушила и уничтожала все вокруг себя, не чувствуя, как в ноги впивается стекло, а от осколка в зажатой руке уже идет кровь.
Не замечала девочка и внешних изменений, происходящих с комнатой.
Медленно, сантиметр за сантиметром из уютной, располагающей к себе комнаты, наполненной воспоминания о матери, помещение превращалось в декорации к типичному фильму ужасов.
Некогда бежевые обои стали выцветшими, потерявшими былую красоту. Серыми с почернениями полосками бумаги. Они медленно отслаивались от стен с противным чавканьем. Будто под воздействием влаги и воздуха обои разбухали, становясь однородной липкой массой. Трескались, словно натянутая кожа, создавая сеточку трещин и рваных дыр.
Потолок пошел такими же трещинами. Словно щупальца таинственного чудовища, они расползались поверху, захватывая каждый миллиметр, превращая все на своем пути в, сыплющуюся вниз, труху. Несколько кусков штукатурки с громким звуком упали вниз, рассыпаясь и поднимая в воздух облака пыли.
Мягкий ворс голубого ковра покрылся лишайниками и плесенью. Как иноземные захватчики, они превращали все на своем пути в отвратительную серо-черно-зеленую субстанцию. Грибки прорастали, лопались и разбрасывали вокруг себя паразитирующие споры, что повторяли этот круг вновь и вновь, заполняя собой все пространство ковра.
Воздух наполнился запахами плесени, сырости и затхлости. Он стал тяжелым, давящим. Проникающий сквозь него свет делался серым и угнетающим.
Девочка же продолжала уничтожать все, что так или иначе напоминало ей о доме, о прошлом. Тяжело дыша, т'эрка повернулась к единственному уцелевшему предмету - напольному зеркалу. Громко крича, с залитым слезами лицом, кагэми со всей силой ударила кулаком по зеркальной поверхности. Хрупкое стекло треснуло и разлетелось во все стороны. Несколько осколков впились в тело и лицо девочки.
