Ведь они даже не были любовниками и никогда ими не станут…
Критический взгляд, которым Говард окинул комнату, вызвал у Кристины неприязненное чувство. Конечно, это несравнимо с тем, к чему он привык, но она гордилась результатом своих трудов. Да и трудно предположить, чтобы человек, привыкший жить в пентхаусах, мог посмотреть на вещи ее глазами: для него вся эта тщательно приведенная в порядок рухлядь выглядит, должно быть, все той же рухлядью.
— Видел бы ты, на что это было похоже раньше. — Да, до того, как она отодрала выцветшие обои в цветочек и отскоблила замызганный паркет. Но сейчас было не до мелких обид. — Говард, как ты думаешь, должна ли я… — Подняв глаза, Кристина встретилась с его вопросительным взглядом. — Я хочу сказать, как Элизабет посмотрит на то, что я навещу ее?
Она не могла избавиться от тревожного подозрения, что стоит только вернуться домой, как отец сделает все, лишь бы не дать ей снова уйти. Это была не паранойя, а вполне трезвый взгляд на ситуацию.
Кристина, спрашивающая совета у него? Обращающаяся к нему, как к доверенному лицу? Эти новые взаимоотношения весьма обеспокоили Говарда, тем более что он знал, что доверия в данном случае не заслуживает.
— Не слишком ли это ее взволнует? — продолжила Кристина.
— Мне кажется, ты должна поступить так, как считаешь нужным.
Она недоуменно нахмурилась.
— Это что, очередные психологические уловки? Я ведь дала тебе прекрасную возможность убедить меня вернуться домой. Остается лишь догадываться…
Говард покачал головой.
— Будто я надеюсь на то, что ты поступишь наперекор моему совету? — Он рассмеялся.
— Это не лишено смысла, — пожала плечами Кристина.
— Господи, вы, Гаскелы, не слишком склонны принимать что-либо на веру, не так ли?
— Понимаешь, я давно заметила, что люди становятся особенно любезными именно тогда, когда им от тебя что-нибудь надо.
— Такой цинизм в столь юном создании!
— Кто бы говорил! — возразила она со смешком.
— Резонно. Единственное слабое место твоей теории в том, что я не собираюсь давать тебе никаких советов.
Кристина скорчила гримасу.
— Какое разочарование. Честно говоря, — с тяжелым вздохом призналась она, — я все-таки надеялась на твой совет.
— Чтобы было на кого свалить вину после следующего скандала с Огастесом?
— Что-то вроде этого.
— Неужели я выгляжу таким идиотом?
Губы ее сложились в умоляющую улыбку.
— Могу я просить о снисхождении?
— Боюсь, что нет, дорогая. — Его поддразнивающий тон сменился серьезным. — В наших с тобой разговорах любая оплошность рассматривается как свидетельство вины или злого умысла. — Тут Говард пристально взглянул в лицо своей собеседницы. — Но если сочтешь возможным прислушаться к моим словам, то на твоем месте — если, конечно, надумаешь вернуться — я оставил бы за собой эту квартиру… чтобы было где передохнуть.
