Чувствуя, что Брайс уже у него за спиной, Кейл с невероятной быстротой и гибкостью развернулся и выбросил вперед свой огромный кулак.
Брайс увернулся от удара и сам влепил кулаком по твердому и плоскому животу Кейла, а потом со всего маху ударил его по шее.
Кейл отшатнулся назад, прижав руки к горлу, кашляя и ловя ртом воздух.
Брайс двинулся на него.
Но Кейлу досталось не так сильно, как он притворялся. Он прыгнул навстречу Брайсу и крепко зажал его своей железной хваткой.
— Ах ты гад! — рычал Кейл, брызжа слюной.
Его серые глаза были широко раскрыты, рот свирепо оскален, во всем его облике появилось что-то волчье.
Руки Брайса оказались прижатыми к телу, и, хотя он и сам был достаточно силен, вырваться из тисков Кейла не мог. Так, вместе, борясь друг с другом, они сделали несколько шагов назад, споткнулись и грохнулись, причем Кейл очутился наверху. Голова Брайса больно ударилась о мостовую, и на мгновение ему почудилось, что он вот-вот потеряет сознание.
Кейл ударил его, но не очень сильно, потом вдруг скатился с него и быстро пополз на карачках куда-то в сторону.
С трудом прогоняя возникшую у него перед глазами темную пелену и удивляясь, что Кейл почему-то не воспользовался преимуществом, которое имел, Брайс перевернулся и встал на четвереньки. Он потряс головой — и тут увидел, куда устремился его противник.
За револьвером.
Он лежал на щебенке в нескольких ярдах от них, мрачно поблескивая в желтоватом свете натриевых ламп.
Брайс схватился за кобуру. Пустая. Валявшийся на земле револьвер был его собственным. По-видимому, когда шериф упал, револьвер выскользнул из кобуры и отлетел в сторону.
Рука убийцы сомкнулась на оружии.
В этот момент Тал Уитмен изо всей силы ударил Кейла сзади по шее полицейской дубинкой и тот свалился без сознания прямо на револьвер.
Присев с ним рядом, Тал перевернул Кейла на спину и проверил его пульс.
Держась за собственный раскалывающийся затылок, Брайс, прихрамывая, подковылял к ним.
— Как он, Тал? Цел?
— Вполне. Через пару минут оклемается. — Уитмен подобрал револьвер Брайса и поднялся.
— Я тебе обязан, Тал, — поблагодарил Брайс, принимая из его рук оружие.
— Чепуха. Как твоя голова?
— Пройдет. На этот раз повезло.
— Я не ожидал, что он бросится удирать.
— Я тоже не ожидал, — сказал Брайс. — Такие люди, когда их по-настоящему припрешь, обычно становятся все спокойнее, хладнокровнее и осторожнее.
— Ну, этот, видимо, решил, что для него уже все кончено.
В дверях полицейского участка стоял Боб Робин, с ужасом глядел на них и молча качал головой.
