Ночь по-прежнему была совершенно беззвучна.
С того времени как Дженни и Лиза вошли под крышу темного прохода, луна успела подняться немного выше.
Помолчав немного, девочка сказала:
— Господи, что мы только не перебрали — радиация, инфекция, яд, смертельный газ... Знаешь, я думаю, мы ошиблись с самого начала. Подобные мерзости может делать только человек, больной человек. Все это сделал какой-то психопат.
Дженни отрицательно покачала головой.
— Один человек не мог все это сделать. Чтобы расправиться с городком, в котором жили почти пятьсот человек, понадобилась бы целая армия психопатов.
— Ну, значит, их была целая армия, — ответила, вся дрожа, Лиза.
Дженни с беспокойством посмотрела вдоль пустынной улицы. Ей казалось очень опрометчивым, даже опасным стоять здесь, на открытом месте, на виду; но она не могла придумать, какое место оказалось бы сейчас для них безопасным.
Наконец она сказала:
— Психопаты не собираются вместе и не планируют массовых убийств. Они не похожи на членов какого-нибудь клуба, готовящих благотворительный бал. Они почти всегда действуют поодиночке.
Беспокойно переводя взгляд от одной тени к другой, как бы опасаясь, что они вдруг материализуются и обнаружат недобрые побуждения, Лиза спросила:
— А помнишь, в шестидесятые годы была эта коммуна Чарльза Мэнсона? Они еще убили кинозвезду. Как ее звали?
— Шарон Тейт.
— Верно. Может быть, и тут действует группа таких же ненормальных?
— Основу группы Мэнсона составляли максимум полдюжины человек, и это было редчайшее исключение — как правило, подобные люди бродят сами, как одинокие волки. Но даже полдюжины человек не могли бы натворить ничего подобного в Сноуфилде. Чтобы это сделать, понадобилось бы человек пятьдесят, может быть, даже сто или больше. А в таком количестве психопаты не способны действовать вместе.
Они немного постояли молча. Потом Дженни сказала:
— Есть и еще кое-что, не укладывающееся в такое объяснение. Почему на кухне было так мало крови?
— Там была кровь.
— Очень мало. Всего несколько небольших пятен на столе. Там все должно быть залито кровью.
Обхватив себя руками, Лиза быстро поводила ими вверх-вниз, стараясь хоть немного согреться. В желтоватом свете стоявшего неподалеку от них уличного фонаря лицо ее казалось восковым. И внешне ей можно было дать гораздо больше, чем четырнадцать лет. Пережитый ужас заставил ее повзрослеть.
— И никаких следов борьбы тоже нет, — сказала девочка.
— Верно, — нахмурилась Дженни, — нет.
