[36]. И… засыпаю. Проснулся я от грома аплодисментов. На экране шли финальные титры. Я слушал музыку и растерянно озирался по сторонам. Внезапно осознав весь ужас ситуации, я спросил у своих однокашников, чувствуя себя виноватым:
— Замечательный фильм, правда?
— Просто фантастика! Старик, как ты мог заснуть на Феллини?
— Да я просто устал. Не понимаю, как это случилось. Вот не повезло!
— Зато выспался! — язвительно бросил мне один поляк, которому пророчили большое будущее.
Я вышел на улицу и потянулся, сгорая от стыда. Как я мог уснуть в самом начале такого великого фильма?
* * *
Глубокое чувство вины грызло меня всю неделю. Слушая лекции по истории архитектуры, я раскаивался; сидя на лекциях по эстетике, я раскаивался; внимая лекциям по литературе, я раскаивался; что касается лекций по Новому Завету, они также мне ничем не помогли. А ведь мне так нравилось толкование тайн и притчей! Как можно было дойти до такого идиотизма? Ты упустил возможность увидеть шедевр в тот момент, когда твой вкус формируется и когда необходимо впитывать в себя бесценные произведения. Хуже всего, что отношение моих однокашников меня совершенно не беспокоило. В их презрительном взгляде читалось: «Ничего удивительного в том, что этот примитивный тип с Балкан заснул на фильме Феллини». Я не мог объяснить, но чувствовал, что, несмотря на сон, помешавший мне посмотреть этот фильм, нечто странное все же произошло. Пока я спал, какая-то часть фильма оказала на меня влияние. Подобно тому, как две фотосъемки объединяются в одну. Я не осмеливался кому-либо об этом рассказать. Мне не хотелось стать объектом насмешек, поскольку это было похоже на историю, когда тебе под подушку кладут «Войну и мир» Льва Толстого, чтобы «роман проник в тебя» и не пришлось бы тратить уйму времени на его чтение.
* * *
Во время кошмарного перерыва между двумя лекциями по истории архитектуры до меня дошла утешительная новость: копия «Амаркорда» останется в Праге еще на неделю, и возможно — даже больше, поскольку фильм вызвал большой интерес у профессионалов чешского кинематографа. Я тут же испытал облегчение, и мое чувство вины развеялось.
К несчастью, мне пришлось столкнуться с новой неприятностью. Настоящей дилеммой. Если Кера и Амела говорили правду, я должен был во что бы то ни стало попасться на глаза Майе в следующий уик-энд. Если она меня любит, то должна обязательно меня увидеть. Я слышал, что она была в горах, в Яхорине, и вокруг нее крутилось множество ухажеров. Мне необходимо было показать ей, что она мне не нужна. Сын Бебы Селимовича, знаменитой исполнительницы народных песен, тоже пытался к ней подобраться. Ну что ж, ничего у тебя не выйдет, мой дорогой!
