Энке не повезло дважды: маг оказался не тем человеком к кому вольный джинн хотел бы попасть в зависимость. Энке не был злым по натуре. Он тогда был вообще никаким. Маг же оказался полной сволочью. Казалось бы, под его руководством джинн должен был трансформироваться в отвратительного убийцу, лишенного даже тени гуманности. Но природное чувство справедливости, а пуще - внутреннее супротивное упрямство, не дали Энке скатиться в омут кровавых фантазий черного колдуна. Со временем порабощенный джин даже приловчился выполнять требования мага с точностью до наоборот, либо так затягивать процесс, что вред от его вмешательства в жизнь людей оказывался минимальным. Выслушав вопли взбешенного мага, Энке обычно ссылался на неточность формулировки задания.
Маг постепенно состарился. Эликсира вечной жизни он не нашел. Поняв, что переиграть поднаторевшего в софистике джина он вряд ли сможет, старый колдун придумал для него изощренное наказание, привел его в исполнение и с чувством глубокого удовлетворения сдох.
Джин не может ослушаться своего хозяина. Другое дело, что при известной сноровке он может выполнить задание так, как сам посчитает нужным. Когда Энке было приказано забраться в изящную бронзовую лампу, ему и в голову не пришло искать подвоха. Внутри лампы плескалась безобидная на вид жидкость. Да хоть кислота пополам с расплавленным металлом! Нам ли джинам обращать внимание на такие мелочи...
Только пробыв в лампе две луны Энке начал подозревать неладное. Но тут его выпустили. И все бы хорошо, если бы на следующий день его с чудовищной силой не потянуло обратно к лампе. Джин сопротивлялся, но его волю скомкало, словно рисовую бумагу. Ему требовалась хоть капелька, хоть на один вдох вожделенной субстанции.
Он пробыл в лампе час, вылетел на волю, осмотрелся и только тут осознал, какая беда с ним приключилась. Со смертью старого мага, он мог стать свободным, теперь он оставался порабощенным навсегда!
Вечность страшное слово. Энке был рабом человека, а стал рабом предмета, который не могли разрушить ни время, ни стихия - и об этом позаботился старый злодей. Раз в сутки Энке был вынужден нырять в темное нутро своей маленькой изящной тюрьмы, чтобы вдохнуть пары черного эликсира.
И ничего бы страшного, если бы ни последнее ухищрение мага: Энке не мог прикоснуться к лампе. Она переходила из рук в руки и вместе с ней - джинн.
А уж люди порезвились, так порезвились! Чем только ни занимался бывший вольный дэв. Какую только ерунду ему ни приказывали. Чаще всего он прибегал к уже испытанному средству: бесконечно уточнял задание, чем доводил хозяев до умоисступления.
