Вот теперь стало страшно. Не потому, что убил, а потому, что давно был готов убивать, представляя мишени вместо людей. Ну, еще потому, что далось это с такой легкостью, безо всяких там душевных терзаний и мук совести…
– Выпусти меня! – Требовательный голос Таяны оторвал от размышлений.
Принцесса трясла Крючкова, насколько ей позволяли ремни, чуть ли не крича в ухо:
– Да выпусти же! Там отец!
Он посмотрел на площадь. Дракой там уже и не пахло. Не до того стало народу. Те, кто мог еще держаться на ногах, застыли, как изваяния, глядя на живое воплощение бога, неожиданно вышедшее из пламени пожара. Многие, в том числе и солдаты храмовой стражи, спешили убраться подальше и со всех ног разбегались по прилегающим улицам.
Бесследно исчезло и большинство латников. Только на пятаке перед самим храмом около полусотни солдат продолжали держать строй. Щетинясь копьями, они стояли кольцом, а за их спинами знаменосец держал королевский штандарт и был еще один человек в маске, изображающей злобный оскал. Но это не король, если только не переоделся, что вряд ли. А, вот и он, отец Таи. Лежит на боку внутри кольца в луже собственной крови. Из тела торчат сразу два копья. Мертвец?
Судя по всему, заговорщикам так и не удалось разбить королевскую стражу.
А ведь старались. Причем изрядно. Да только зубы обломали.
«Умеют воевать, черти, – с восхищением подумал техник, разглядывая площадь перед строем, усеянную трупами нападавших. – Жаль, правителя не уберегли…»
Крючков еще раз внимательно осмотрел экраны, проверил сканер. Похоже, опасности нет. Зачинщики резни сбежали. Остальные боязливо пятились. Можно выводить принцессу.
Отстегнув ремни, он повернулся к девушке:
– Меняемся местами.
Так, в тесноте, стоя друг к другу лицом, они и развернулись. Даниле пришлось плотно прижаться к принцессе, обняв ее за талию. Подбородок оказался между девичьих грудей. Темные пятна сосков отчетливо проступали под прозрачной материей накидки. Как ни старался, Данила не мог отвести от них взгляд. Еще и рука непроизвольно легла на то место, где кончается спина. Изгибается плавно, делясь на две половинки. Становится объемнее, мягче…
«Да что с тобой, старлей! – обругал себя, чувствуя естественное напряжение между ног. – Она же инопланетянка! Дылда худосочная. Ты ей в пупок дышишь, а все туда же. Опомнись! Вообще-то тут бойня, если ты не заметил».
Самобичевание помогало плохо. С излишней поспешностью Данила крутанул операторскую стойку и как можно быстрее открыл злополучный люк.
