.
II
История усвоения катаевского памфлетного мемуарного романа читающей публикой заслуживает того, чтобы о ней рассказать подробнее.
Впервые напечатанное в б номере журнала «Новый мир» за 1978 год, это произведение стремительно завоевало бешеную популярность в интеллигентской среде.
Но единодушия в оценках «Алмазного венца» отнюдь не наблюдалось. Сам автор был склонен воспринимать ситуацию драматически: «…не понят „Алмазный мой венец“, клюют, щиплют», — жаловался он в разговоре с поэтом-земляком Семеном Липкиным[16].
Сходное ощущение сохранилось в памяти у литератора националиста Н. Переяслова, который многие годы спустя защищал катаевский роман от потенциальных недругов и поощрительно сопоставлял катаевскую книгу с мемуарной трилогией Ст. Куняева «Поэзия. Судьба. Россия»: «Я хорошо помню, сколько негодования, возмущения и споров вызвали в свое время напечатанные в „Новом мире“ художественные мемуары Валентина Катаева „Алмазный мой венец“ <…> что бы там кто ни говорил и ни писал об этой книге, а для меня она и по сей день остается одной из самых горячо любимых и перечитываемых»[17].
Как это ни странно, но реплика Переяслова прозвучала в унисон со следующим высказыванием эмигранта-западника А. Гладилина: «„Алмазный мой венец“ вызвал, мягко говоря, недовольство прогрессивной интеллигенции. До Парижа доходили слухи: Москва возмущена! <…> В советской прессе появились ядовито-кислые рецензии. Парадокс: классика отечественной литературы защищала только <радиостанция> „Свобода“ в лице вашего покорного слуги»[18].
Чтение насквозь большинства рецензий на роман Катаева ясно показывает, что все эти и некоторые другие суждения о публичной экзекуции, которой якобы подвергся автор «Алмазного венца» после опубликования своих мемуаров, сильно преувеличены. А точнее будет сказать: достаточно многочисленные частные нелицеприятные оценки романа лишь в нескольких случаях преобразились в печатные отклики на новое произведение Героя Социалистического Труда (1974), автора официально канонизированных «Сына полка» и «Маленькой железной двери в стене».
В качестве примера отрицательной оценки «Алмазного венца», не попавшей в печать, приведем здесь мнение поэта Давида Самойлова из его письма к Лидии Корнеевне Чуковской (оно было получено адресаткой 7 июля 1978 года — менее чем через месяц после выхода «катаевского» номера «Нового мира» — такова была степень заинтересованности советской интеллигенции мемуарами Катаева!): «Это набор низкопробных сплетен, зависти, цинизма, восторга перед славой и сладкой жизнью. А завернуто все в такие обертки, что закачаешься. Это, конечно, на первый взгляд. Выручает ассоциативный метод и дешевые парадоксы. Но ведь клюют и на это. Говорят: очаровательно»
