— Ты что её поить?
— Поить.
— Так ты посиди немного с нами.
— Некогда, сейчас управлюсь с лошадью, да нужно на собрание вечернее не опоздать. А вы что, купались?
— Купались. Мы у тёти Агаши картошку пололи. Взмокли от жары и решили искупаться, — сказала Паша.
Петя ничего не сказал, отвёл лошадь в сторону. Лошадь вошла в воду и стала пить. Петя был весь потный. Ведя лошадь на водопой, он мечтал искупаться, но теперь тут были сестры и он, почесав затылок, подумал: «Неудобно ». А идти далеко в сторону не было времени. Местность кругом была открытая. Напоив лошадь, он вскочил верхом на неё.
— Ну, прощайте, сестрички, — и поехал домой.
— А всё-таки я не понимаю, — сказала Таня. — Мы ведь при станции живём, что называется город, и везде здесь девчата и ребята купаются вместе и загорают на солнце.
— Это мирские, — заметила Паша. — А нам всё-таки неприлично. Ведь написано, что мы должны во всём поступать прилично, как святые.
— Так значит, — сказала Лена, — прячь своё тело даже от солнышка?
— Нет, загорать-то не грех, — заметила Паша, — но так, чтоб не видели, а то взглянет какой-нибудь 6рат, у него появится соблазн или похоть, а в Писании говорится, что не нужно давать повод к соблазнам.
— Ну, — сказала Лена, — ведь Спаситель сказал ещё так: «Если око твоё соблазняет тебя, вырви его ». Пусть эти братья вырывают своё око, чтоб не соблазняться чрез него.
— А я слышала, в одном месте, — сказала Таня, — пошла молодёжь на речку.
Братья купались отдельно, а сестры отдельно. И вот одна сестрёночка стала тонуть. Пока братьев докричались, она и утонула. А купались бы вместе, глядишь, этого бы не было. Да, купаемся-то отдельно, могут и хулиганы обидеть. А с братьями-то лучше, безопаснее.
— В Писании сказано, — сказала Паша, — «К свободе призваны вы, братья, только бы эта свобода не была поводом к угождению плоти». У нас нет правил то не делать или это делать. Всё зависит от духовного состояния, сознания, обстоятельств. Павел рекомендует: «Каждый поступай по удостоверению ума своего». Пусть не осуждают нас, стыдящихся, и тех, которые не стыдятся купаться с братьями. Лишь бы всё было чисто.
— А скажи, Паша, я вот расчёсывала волосы при Пете, это может тоже нехорошо?
— А как ты сама думаешь?
— Да я прямо сама не знаю. Ведь волосы наша честь и красота. Ведь мы не прячем красоту наших лиц, зачем же мы будем прятать красоту наших волос?
Паша ничего не ответила, и они пошли в гору, приближаясь к молитвенному дому. Было время начала собрания. Молитвенный дом был переполнен народом. Стало душно. Чудно пел хор. Среди голосов особенно ясно выделялся дискант Паши и бас её брата Гоши. Петя пел рядом с Гошей. Он сильно потел и изредка, незаметно, почёсывая затылок, всё думал: «Аль напрасно я не искупался, сестёр постеснялся, аль хорошо поступил, соблазн не принёс?»
