– Беседы? Помогают? Ну… э-э-э… наверное… – растерянно кивнул он нам.
– Я рада, что мои советы помогли тебе справиться со страхом. Сегодня придешь еще, надо закрепить успех! – припечатала она побратима распоряжением.
Сеятрик потемнел лицом от услышанного, но, поскольку не в силах был что-либо сказать по причине сильно сжатых зубов, просто кивнул, прежде чем вылететь из столовой. Даша же как ни в чем не бывало сходила к раздаче и, наполнив едой тарелки у автомата, снова, словно дефилируя по подиуму, вернулась ко мне. Я тут же прокомментировала ее поступок:
– Ты бесстрашная женщина, подруга!
Даша с подозрением посмотрела на меня и с набитым едой ртом промычала:
– Ты пошему так щиттаеш?
– Ну ты с такой легкостью дергаешь хищников за усы, что очень скоро они тебя все же покусают! И меня заодно!
– Не пеещивай, вше бушет хоешо!
– Ну ну. Твои слова – да Богу в уши! – пришлось смириться с бесплодностью попытки достучаться до инстинкта самосохранения Даши.
Через час мы дружно начали воплощать в жизнь мою задумку с инвентаризацией. Прихватив штрихкоды, клеили их на все, что попадалось по пути, а затем заносили в базу данных. Правда, под теми названиями и описаниями, которые, как мы считали, подходят нам лучше всего. Потом, когда узнаем, что это означает по-ихнему, назовем правильно. Изредка, правда, нам везло: встретив по пути кого-нибудь из эятеров, нам удавалось узнать правильные названия предметов, но терпения экипажа хватало ненадолго. И в базе появлялись странноватые названия: «что-то красное, пупырчатое и склизкое», «что-то, похожее на дуршлаг» и т. д.
Заглянув в одну из кают, мы замерли.
– Да, тяжела жизнь завхоза, – посочувствовала Даша.
Я ухмыльнулась и, обозрев всю каюту, принялась кодировать. Дарья полезла в шкаф, а я с головой нырнула под кровать, чтобы приклеить код на дно. Жалко, что мне в голову в тот момент не пришла идея ее просто поднять. Не вылезая, занесла код в планшет, когда услышала Дашкин придушенный писк, а потом и голос Эльтара:
– И что вы тут забыли, дамы?
Я от неожиданности стукнулась головой о днище кровати, потом, потирая шишку, полезла наружу попой вперед. Выбравшись из-под кровати, первым делом натолкнулась взглядом на мощные полузвериные ступни, затем – на обнаженные колени и бедра, слегка прикрытые полотенцем. Облизнув в испуге губы, я подняла взгляд выше, скользнула по мощной бледной груди, еще влажной после душа, и встретилась с черными омутами глаз. Я, казалось, забыла, как дышать. Его золотистые брови снова нахмурились, и он с явным грассирующим рычанием спросил:
