Город горел. Над ним стлался едкий черный дым. У двух покинутых противником пулеметных точек, обложенных мешками с песком, тлела большая деревянная коробка. Сверху она была обита толем, который, плавившись, издавал такой противный запах, что мы мигом проскочили передовые оборонительные посты фашистов. Даже не заглянули внутрь развороченных дзотов. Хотелось быстрее оставить позади открытое пространство, отделявшее вражеские окопы от домов.
Сосредоточившись за зданиями, решили действовать "перекатами". Пулеметчики и снайперы занимают огневые позиции и ведут прицельную стрельбу. Мы, прижимаясь к домам, делаем короткий бросок к очередным строениям и захватываем их. Потом под прикрытием огня автоматчиков к нам подтягиваются снайперы и пулеметчики. Так, короткими перебежками, мы и продвигались по улице Гоголя к центру города.
Гитлеровские пулеметчики и группы предателей, составлявшие, как правило, отряды прикрытия, не выдерживали нашего натиска. Постреляв, не жалея патронов, с чердаков домов, они поспешно отходили. Признаться, мы удивлялись, куда это они так быстро драпают. Чем глубже в город и ближе к центру наша штурмовая группа подходила, тем неорганизованней становилось сопротивление фашистов.
Лишь на одном из перекрестков гитлеровцы попытались контратаковать нас. Но мы были готовы к этому. Автоматчики быстро заняли вторые этажи и крыши двух домов, выходивших на площадь, и метким огнем уничтожили до десяти нападавших. Видимо, это отбило у фашистов всякое желание соваться вперед, вести активные действия. А когда подошли снайперы и начали снимать их пулеметчиков с чердака стоящего напротив каменного дома, немцы спешно ретировались. Вновь приняв боевой порядок, наша группа собиралась штурмовать этот дом, но здесь мы заметили, что по улице, которую только что очистили от фашистов, осторожно идут две машины. Впереди - бронеавтомобиль, сзади, метрах в пятидесяти, - "виллис". БТР я узнал сразу по большой вмятине на правом борту. На нем лихачил командир разведвзвода нашей части гвардии капитан Гаврилов. А кто в "виллисе", можно было только догадываться. У полкового начальства такой машины не было. Значит, ехал какой-то более высокий командир.
Старший сержант Алешин, посланный мною навстречу приехавшим, привел машины во двор дома, где мы находились. Тепло поздоровались с Гавриловым. Тот сунул мне в карман губную гармошку, сказав, что у него их целый ящик.
- Приходи в гости, калужанин, - дружески хлопнул он меня по плечу, обмоем Звезду Героя. А сейчас - пулей к командиру дивизии. Ох и зол он на тебя!
