Начальник штаба был холост, "Служба помешала", - отшучивался он. Мы знали, что чуть ли не через день он писал письма своей матери и брату на Алтай. Эти письма обычно состояли из трех-четырех предложений. Дескать, жив, здоров, бью фашистов, дойду до Берлина, будьте уверены.
Любое дело спорилось в руках Волкова. В мыслях и поступках он был быстр и решителен. Всю ответственность умел взять на себя. Вот за это и многое другое начальника штаба в полку любили.
Гвардии подполковник Мильнер внешне был противоположностью Волкова. Плотная, приземистая фигура его была знакома каждому бойцу. От него необъяснимо веяло какой-то внутренней силой. Рафаил Исаевич был медлительным в движениях. И речь его была неторопливой, мягкой, но убедительной. Добродушное лицо вызывало доверие. Люди легко ему открывались. В действующей армии Мильнер с начала войны. За личную храбрость в бою был награжден орденом Красной Звезды. Комиссар имел большую семью и в своей полевой сумке бережно хранил фотокарточку жены и трех сыновей.
И с Волковым и с Мильнером мне еще предстояло пройти немало фронтовых дорог, и все эти подробности из их жизни я узнаю потом. А сейчас, набравшись решимости, я вскинул руку к пилотке, сделал шаг вперед и доложил:
- Лейтенант Манакин прибыл для даль...
- Ба-а! - не дал закончить доклад Мильнер. - Ты посмотри, Николай Терентьевич, какое пополнение мы получили!
Он вышел из-за стола, взял по-отечески меня за плечи:
- Ну-ка, покажись, покажись, крестник. Хорош! Кажется, только вчера мы тебя на офицерские курсы посылали. Давай садись, рассказывай.
В двух словах я поведал о своей учебе, поблагодарил Мильнера и Волкова, что помогли вернуться в родной полк, особо подчеркнул, что горю желанием увидеть боевых друзей-товарищей.
- Направим его снова в роту автоматчиков. Командиром взвода. Вы не против? - выслушав меня, спросил Мильнер у начальника штаба.
- Какие могут быть возражения, - ответил Н. Т. Волков. - И командир полка поддержит такое решение. Принимай, Михаил, взвод и воюй на славу. Теперь ты не только за себя, но и за людей отвечаешь. Береги солдат, не посылай на гиблое дело, терпеливо их учи и сам учись у них. А бойцы тебя не подведут.
Я был тронут такой встречей. А они, старшие товарищи, понимая мое состояние, старались придать мне уверенности, но между делом умело внушали, что меня ждет трудная командирская судьба.
Уже получив разрешение идти, я не выдержал и спросил, что это за выстрелы раздавались час назад. Волков, улыбнувшись, удовлетворил мое любопытство:
