– Конечно, и вы приезжайте к нам на Новый год, – ответила Кэй, испытывая облегчение оттого, что тяжелый разговор позади. Теперь возврата не было. Хорошо, что ее не будет в Саттоне на Рождество. Она спрячется от этих праздников там, где ее никто не знал, чтобы на нее не показывали пальцем и не говорили, что она «та самая женщина, у которой муж погиб в канун Рождества».
Им повезло. Страховки, выплаченной за мужа, хватит и на жизнь, и на развлечения. Теперь она хочет осуществить свою мечту. И пока этого для нее достаточно.
* * *
Кэй потушила окурок и вгляделась в темноту. Конечно, она рисковала до смешного нелепо, арендовав дом, который никогда не видела. Но она чувствовала, что все в порядке. Уинтергилл показался ей самым подходящим местом, где она проведет несколько месяцев и подумает о своем будущем. Это будет ее нора. Зимняя темнота спрячет их от любопытных глаз. Тут ее никто не знает. Мало кто помнит ее мать, уехавшую из дома еще студенткой. Эх, если бы ее родители были живы! Увы! А она была у них единственным ребенком и после их смерти осталась совсем одна. Так что на поддержку родных рассчитывать не приходится.
Переезд даст ей некоторую передышку. Может, она поймет, как лучше объяснить Иви, почему папочку не нужно включать в список рождественских поздравлений.
Она опустила стекло еще ниже и выглянула наружу. Снег сменился дождем; ее лицо укололи ледяные капли. Что ж, пора ехать дальше и проверить полный привод внедорожника и ее собственную фантазию.
* * *
Ник отмокал в ванне, когда до его слуха донесся звонок в дверь, а Маффин залился внизу, в холле, яростным лаем. Матери дома не было; она вернется, когда сделает все свои дела в церкви. Придется ему самому вылезать из воды и идти открывать дверь.
Ключи для Партриджей лежали на столике в холле. Супруги задерживались, изрядно задерживались, и Ник надеялся, что из-за дождей, обрушившихся в последние дни на Йоркшир, они аннулируют свой заказ. Барометр не обещал ничего хорошего. Горожане ведь неженки, если речь идет о плохой погоде. Вылезать из ванны не хотелось, но звонки не прекращались. Чертыхнувшись, Ник схватил полотенце и спустился по лестнице, оставляя мокрый след на темном дубовом полу.
– Да? – рявкнул он.
За дверью стояла молодая рыжеволосая женщина в шапке с помпоном.
– Это Уинтергилл-Хаус? – спросила женщина, дрожа от холода и стараясь не смотреть на голого мужчину, прикрытого небольшим полотенцем.
– Да. – Ему стало неловко, но он старался не подавать вида.
