Мы побежали в палатку. Мама была уже там. И Ханг и Чанг тоже сидели там. Мы все залезли в палатку. В палатке было тесно, темно и уютно.
По брезенту барабанил дождь. Он барабанил всё сильнее, и ветер дёргал за край брезента, пытаясь повалить палатку. Но дядя укрепил её крепко.
Я опять лежал у входа и глядел наружу. И дядя глядел наружу. Потому что мы с дядей любили грозу. А мама не любила грозу. И Ханг и Чанг тоже не любили грозу.
— «Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом!» — громко прочёл дядя. — Вот как надо писать стихи! — воскликнул дядя. — Это Тютчев! Прекрасный поэт, который изумительно чувствовал природу. Запомни это, мой мальчик!
Но тут сверкнула молния и ударил такой гром, что все вздрогнули…
— Ничего себе, «играя», — сказала мама.
— Доннерветтер! — крикнул дядя. — Стихия! Это прекрасно! Это возвышает человека! А воздух! Какой воздух!
Меня тоже охватил восторг.
— «Дождик, дождик, пуще, дам тебе гущи!» — заорал я.
Опять сверкнула молния и ударил гром — прямо над нашими головами. Ханг и Чанг заворочались и жалобно заскулили.
— «Мы шли под грохот канонады…» — запел дядя.
— «Мы смерти смотрели в лицо!» — подхватил я восторженно.
Гром! Молния!
— «Вперёд продвигались отряды…» — пел дядя.
Молния! Гром!
— «Спартаковцев, смелых бойцов!» — орал я.
Молния!! Гром!! Гром!! Молния!! Это наступают враги! Но мы с дядей не боимся! Ветер рвёт стены палатки! Удар! Ещё удар! А мы поём!
— Ура-а! — кричу я.
Ханг и Чанг подняли морды и завыли.
— Замолчите! — кричит мама. — У меня лопнут перепонки! — Она закрыла уши руками.
Папа тоже что-то сказал, но его совсем не было слышно. Мы с дядей не обращали на них внимания.
— «Вихри враждебные веют над нами…» — затянул дядя.
— «Тёмные силы нас злобно гнетут!» — подхватил я.
В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас ещё судьбы безвестные ждут!..
Взрыв!! Удар!! Ещё удар!!
На бой кровавый,
Святой и правый,
Марш, марш вперёд,
Рабочий народ!..
Грохочет канонада! Ослепительно вспыхивают разрывы! Пулемёты хлещут по стенам палатки! Но мы с дядей не обращаем внимания! Мы поём во всё горло! Мама сидит, зажав уши руками. А папа тоже поёт — одними губами. Ханг и Чанг смотрят на нас с удивлением. От удивления они даже выть перестали. Сидят и дрожат…
Так мы с дядей допели до конца. Под аккомпанемент грома и молнии. Мой дядя прекрасно поёт! И я прекрасно пою, особенно вот так, во время грозы. И в ванной, когда течёт вода. В ванной я тоже прекрасно пою. Но лучше всего я пою во время грозы! Во время грозы я пою замечательно.
