Известный историк Москвы Лев Колодный в своих «Хождениях по Москве» упоминает дом № 6 на Страстном бульваре. По его словам, в 30-х годах прошлого века на пятом этаже этого дома жил Евгений Яковлевич Хазин, любимый брат Надежды Яковлевны, жены Осипа Мандельштама. Именно сюда она пришла утром после первого ночного обыска, когда искали стихи поэта о Сталине. Брат сопровождал сестру на вокзал, откуда началась первая ссылка О. Мендельштама.
Не менее драматичной оказалась судьба этого дома. Старинный особняк, стоящий на этом месте, в 1933 году надстроили тремя этажами и раздвинули по фасаду. В основе этого нового советского «доходного» дома вошел особняк, построенный в 90-х годах XVIII века неизвестным архитектором на участке земли, приобретенной подполковником Нарвского пехотного полка, племянником шефа жандармов Николая I, Иван Ивановичем Бенкендорфом. Особняк был возведен фасадом к стене бывшего Белого города, которая проходила тогда по Страстному бульвару. Бенкендорфы славились своим гостеприимством. В их доме собиралась вся литературная Москва того времени: Карамзин, Херасков и др. У них же останавливался, наезжая в Москву, Иван Андреевич Крылов, который, как известно, до сорока лет и не мечтал о большой литературе. Именно здесь Крылов написал свои первые басни, посвященные десятилетней дочери Бенкендорфа Софье, с которых началась литературная известность автора.
В 1812 году особняк Бенкендорфа не сгорел, но был разгромлен и разграблен французами. При последующих владельцах он был восстановлен, и в 1885 году перешел во владение княгине А. П. Ливен, которая распоряжалась им до революции.
Для нашей школьно-студенческой компании это здание представляло интерес не своим прошлым, а тем, что в нем находилась квартира семьи Урновых, в которую мы довольно часто наведывались.
Не знаю, как в настоящее время, но тогда в годы нашего студенчества мы установили, что в магазине «Армения» продавались сухие вина по самым низким в Москве ценам.
Обычно мы забегали в этот магазин перед тем, как завалиться к Митьке Урнову. Или, по-нашему, к Лошади. Митька не только не обижался на такую кличку, но, кажется, даже гордился ею, реально понимая свое бесспорное моральное превосходство перед нами, поглощенными в то время игрой в футбол и бросанием снежков в учениц 360-ой школы, находившейся напротив нашей 170-й: процесс школьного обучения мальчиков и девочек был тогда раздельным.
