Вероятно, ученики привыкали спорить с Вивеканандой еще и потому, что он вовсе не держался как гуру – надменно и недоступно, а часто превращался в весельчака, щедро сыпавшего шутками. Такое поведение шокировало многих еще на Западе, и некий священник даже осмелился упрекнуть его: «Свами, вы же религиозный проповедник! Вам не подобает вести себя, подобно простолюдину! Это повредит вашей миссии!» Но Вивекананда ничуть не смутился: «Все мы – дети Блаженства и Света! Так с какой стати надевать похоронные одежды?»
В окружении западных учеников Вивекананда не был недоступен для индийцев, и встречи с ним в Гималаях преображали судьбы искателей истины. Так, профессор математики в Лахоре принял санньясу под именем Свами Тиртха Рам, начал проповедовать веданту в Индии и Америке, обрел множество последователей и стал широко известен в мире, – и все это произошло под влиянием идей и личности Вивекананды. Присоединившись ненадолго к группе, будущий Тиртха Рам внимал учителю, а перед расставанием преподнес ему золотые часы. Вивекананда принял их с благодарностью, но сразу же положил обратно в карман Тиртхи Рама, пояснив: «Славный подарок, друг мой! Я буду носить их здесь – в твоем кармане…»
В другой раз Вивекананда встретил мусульманина, который по духу был подлинным адвайта-ведантистом, ибо видел мир в свете недвойственности. Тот был настолько потрясен личностью учителя, что от всего сердца воскликнул: «Свами, когда тебя начнут почитать как Аватара – воплощение Господа, не забывай, что именно я, Мохаммедан, был первым!» Горячая преданность выражалась в том, что он стал представляться учеником под именем Мохаммедананда, где «ананда» – обычное прибавление «блаженный» к имени санньясина в индуизме, а сам учитель писал: «Истина адвайты – последнее слово вероисповедания, позволяющее взирать на все религии с любовью. Для нашей родины единение двух великих систем – индуизма и ислама, сращивание головы веданты с телом мусульманства, – единственная надежда…»
Всплывали из забвения и старые имена, ибо многие, с кем Вивекананда был близок в юности, искали встречи с ним в период его громкой славы, и он вспоминал и принимал даже тех, с кем виделся лишь мельком много лет назад. Однажды, когда Вивекананда находился в Алморе, его разыскал там Ашвиникумар Датта – патриот Бенгалии, почитавшийся народом как святой. Постучав в двери, он громко позвал: «Здесь ли Нарен?» Молодой монах ответил, как положено «по уставу» отречения от мира: «Нет, сэр, Нарена здесь нет. Тот человек давным-давно умер, а есть только Свами Вивекананда!» Переговоры достигли слуха самого «покойника», и он сразу поспешил пригласить гостя в дом, который напомнил ему сцену пятнадцатилетней давности, когда Рамакришна просил Ашвиникумара побеседовать с «дорогим его сердцу Нареном», но тот куда-то очень спешил. «Нехорошо пренебрегать просьбой учителя», – заключил посетитель, не слишком рассчитывая быть узнанным, но к его изумлению Вивекананда принялся извиняться, с точностью восстановив в памяти события того дня…
