это сделали сразу же после нашего рождения, но вносить коррективы продолжают в течение всей жизни.
– …Так воспитанные дети не делают… Неприлично громко смеяться на улице… Вынь палец из носа, а то мозги поцарапаешь… Сегодня ты не перевел старушку через дорогу, а завтра – предал Родину!.. Что значит – твое мнение?.. Если есть мнение коллектива!.. Какой такой здравый смысл?.. Когда есть устав!.. А ты записался в… добровольцы… кооператоры… партию «Яблоко»… движение «Гринпис»… Как?.. Нет?! И ты еще считаешь себя человеком?.. нормальным?.. цивилизованным?.. мужчиной?.. И ты не пользуешься этими прокладками?.. сигаретами?.. презервативами?!! Знаешь, кто ты после этого?!!
И мы послушно бежим: записываться, пользоваться, наслаждаться… И с презрением смотрим на тех, кто так не делает. Но именно эти «лохи» и «чайники», спокойно занимаясь чем-то непонятным для нас, создают все то, что определяет гордый контекст понятия «ЧЕЛОВЕЧЕСТВО». И всего лишь из отхода от их деятельности, слишком замысловатой для нашего понимания, появляются потом и жвачки с колой, и колготки с прокладками, и мобилки с Интернетом… А они все ковыряются, возятся с чем-то, придурки, почему-то не спеша кайфовать от всех этих крутых штучек…
У американского психолога Эрика Берна есть замечательные книги – «Люди, которые играют в игры» и «Игры, в которые играют люди». После первоначального протеста, возникающего почти у всех, кто начинает их читать, приходится все же признать, что, увы, похоже, все именно так и обстоит. И если еще можно не согласиться с автором в деталях, несомненно главное – мы действительно всю жизнь, не сознавая этого сами, непрерывно играем в убогие игры по сценариям, созданным непонятно кем, послушно принимаем роли, откровенно примитивные по своей направленности, но представляющиеся нам предельно активной жизненной позицией. Не замечая при этом, как наша жизнь все больше и больше приобретает оттенок гротеска и анекдота.
– Сегодня в моде какая грудь? – Маленькая. – А что делать тем, у кого большая? – Донашивать.
И мы опять послушно донашиваем: свое немодное лицо, непрестижную профессию, свои странные вкусы и экстремальную национальность, робко существуя в угоду чужому мнению и остро ощущая свое несоответствие «норме», свою заказанную кем-то неполноценность.
В контексте этого весьма показательны и предельно узнаваемы строки:
Идут работяги, идут дипломаты,
Идут коллективы, активы и роты…
И вдоль бесконечной кирпичной ограды
