Обе эти истории, конечно, имеют нечто общее – понимание предприятиями значения роли руководящих творческих работников в развитии современной техники. Для того чтобы привлечь таких способных людей, предприятия готовы идти на большие затраты. Прибыль, которую они могут дать, конечно, не поддается количественному подсчету.
Обе эти истории были мне рассказаны в разное время разными людьми, и я их не проверял. Очень возможно, что в деталях они не точны, но общий характер взаимоотношений между американской промышленностью и учеными, который я наблюдал, они передают достаточно ярко, поэтому и поучительны.
Гения народного у нас уйма
Мы много построили, много освоили, а как мало своего крупного мы внесли в технику! Лично я могу назвать только одно крупное наше достижение – это синтетический каучук. Это достижение действительно мирового масштаба. Тут мы поначалу были впереди. Но, к сожалению, сегодня нас уже обогнали и Америка, и Германия. Но как мало мы сами чувствовали и чувствуем значение этого крупнейшего достижения. Академик Лебедев[7], пионер и создатель, должен был стать национальным героем, а он после поездки в жестком вагоне схватил сыпной тиф и безвременно умер (в 1934 году). Это позорнейший для нас случай. Нужно тут прямо сказать, что если бы Лебедев погиб в капиталистической стране, то, вероятно, в своем салон-вагоне или при крушении своего поезда. Это не случайность. Это показывает только то, что мы не чувствуем еще необходимости в людях, делающих новую технику. Их история у нас всегда одна – это Левша Лескова. Отчасти, может быть, просто потому, что гения народного у нас уйма, поэтому мы так по-хамски с ним обращаемся.
* * *
– Рабинович, вас ударили по морде, и вы не реагировали?
– Я не реагировал?! А кто упал?
В 1945 году ко мне в институт приехал Броз Тито. Посещение произошло по инициативе Павле Савича, ученого, физика, который во время войны был атташе по науке в посольстве Югославии и в свободное от дел время работал у нас в институте…
Показывая институт и беседуя с товарищем Тито, я спросил его, как он относится к Мештровичу, работы которого я любил. Иван Мештрович был учеником Родена и одним из крупнейших скульпторов нашего времени. Тито стал говорить о Мештровиче очень плохо. Он сказал, что Мештрович – чуждый им человек, так как недружелюбно и резко высказывается против создаваемого в Югославии государственного строя. К тому же он религиозен и дружит с Римским Папой и т. д.
