— Неа, мне понравилось, вообще твой волк ласковый как котенок и очень озорной, было весело. Я буду, рада его видеть время от времени, если он больше не будет лесть ко мне в кровать. Со смешком заканчиваю я.
— Хм, а почему?
— От тебя во второй ипостаси слишком много шерсти остается на кровати, ты не любишь купаться, к тому же ты как волк еще более горячий, это хорошо зимой, но ни как не летом. Но знаешь, зимой от такой меховой грелки я бы не отказалась, с намеком произношу я.
— Ах, от грелки, произносит он притворно злым тоном, такое неуважение требует наказания. С этими словами меня начали щекотать, а я с детства боюсь щекотки. В итоге на мои крики о помощи показался Василий. Нужно сказать у домового было комичное выражение лица. Когда он заметил нас с Пешей на полу, я уже просто икала от смеха, но кто-то мстительный все никак не прекращал меня щекотать. От увиденного домовой начал причитать, что мы ведем себя как дети, отрывая его от дел, да и вообще мы ведь не маленькие и должны вести себя соответственно. После лекции — домовой гордо удалился, а меня наконец-то перестали мучить, я смогла отдышаться.
— Похоже, наш домовой на нас обиделся, тебе ни кажется? С удивление произносит Паша.
— Кажется Паш, по-моему, он действительно за меня испугался. Видел, у него в руках была скалка?
— Хм, я не рассмотрел, у меня было на что посмотреть. Произносит он с намеком, только сейчас я замечаю, что мое платье задралось практически до талии, да и сверху оно выглядит не лучшим образом.
— Паш! Возмущенно произношу я, хотя чего скрывать, мне нравится, когда смотря на меня его взгляд, становиться таким собственническим. — Хватит меня отвлекать, как бы ты не тянул время — тебе все — равно придется, мне все рассказать, как ни как я играю роль приманки.
— Знаю, но ведь помечтать не вредно? Со вздохом произносит он. Поднимается сам и помогает мне отряхивая одежду.
— Нет, думаю, ты можешь придаваться иллюзиям весь ужин, но потом мы поговорим и никаких отговорок, ясно?
— Да, мой генерал!
— Шут, пошли, ограбим кухню, сомневаюсь, что Василий, сейчас нам что-то приготовит.
Мы как дети, дурачась, поели — отыскав все вкусности в недрах холодильника. Надеюсь, завтра, домовой нас за это голодными не оставит. Ужин можно сказать прошел весело, мы кормили друг — друга с рук и целовались, нам было весело. Вскоре дурашливые поцелуи переросли в нечто большее и стали просто всепоглощающими. Паша целовал меня так, будто это была его последняя возможность, и пользовался он ею он на все сто. После пары таких поцелуев губы горели, а тело просило большего.
