Лева пытался вникнуть в суть, тем яснее ему становилось, что наука еще не знает точно, как произошел человек.
В то же время Лева особенно увлекся сочинениями Виктора Гюго. Большое впечатление на него произвели романы: «Отверженные» и «Труженики моря». Горе, страдания человека как-то особенно отражались в его сердце. Он начал все более и более интересоваться тюремной жизнью. Кроме журнала «Каторга и ссылка», он прочел П. Лабб «Остров Сахалин», Л. Волкенштейн «Из тюремных воспоминаний».
Лева не боялся делать выписки из антирелигиозных книг. Так однажды он записал выражение Невского, написанное им в предисловии к книге Алтаева «Гансдударь»: «Религия — самое страшное суеверие из оставленных нам веками рабства и угнетения».
Но чем больше Лева интересовался антирелигиозной литературой, тем более он видел ту страшную тьму, в которой находятся отвергающие Евангелие. Христос открывал ему новый мир, осмысленный, глубокий, а эти люди взамен того, что давал Христос, не давали ничего.
Кроме наук теоретических, Лева интересовался и практическими. Так, он решил изучить малярное дело: варку масла, отбеливание олифы, приготовление масляных красок, кистей, шпаклевки. Хотелось везде успеть, больше знать, больше делать. Но самый настоящий отдых души и радость он находил в общении с молодыми верующими. Часто вечерами молодежь после собрания оставалась: беседовали между собою, пели любимые гимны. Один из них, особенно в то время нравился Леве, и он попросил переписать его для него. Молодежь часто пела этот гимн:
Иисус, души Спаситель,
Дай прильнуть к Твоей груди.
Среди волн будь мой Хранитель,
Не оставь меня в пути.
Я Тебе лишь доверяюсь,
Я Тебе лишь отдаюсь.
Вечно зреть Тебя желаю,
Быть Твоим, мой Иисус.
Благодать и примиренье
Лишь в Тебе, Спаситель мой.
Лишь к Тебе мое стремленье,
О, прими меня — я Твой.
Нет прибежища иного
Для меня — лишь только Ты.
Не оставь меня, больного
Средь житейской суеты.
О, храни средь бури жизни,
До конца свершая путь,
Чтоб я мог достичь отчизны
И в ней вольно отдохнуть.
Ты — источник вечной жизни,
Жажду можешь утолить.
И ручьем святой отчизны
В моем сердце можешь жить.
— Друзья, — сказал как-то, хорист Шура Бондаренко, — я говорил с Иваном Ивановичем, и он пообещал, что может, пока живет в Самаре, заниматься с молодежью изучением Слова Божия. Приходите в следующий понедельник в собрание и начнем разбор Евангелия от Иоанна.
Все согласились. До этого молодежь разбирала отдельные места из Слова Божия, и не было еще такого занятия, чтобы изучали целое Евангелие.
