На любое отцовское «нет» вчерашний ангелочек сегодня категорично заявляет «да», и наоборот. Ведь он уже нашел для себя ответ на вопрос: «Кто я?», и теперь пытается самыми разными способами это свое «я» проявить и отстоять. Ребенок обретает уверенность в том, что и как ему для этого следует делать, отец же зачастую ее лишается.
В итоге вопрос «Кто я?» в этот сложный период взаимоотношений с ребенком начинает волновать и мужчин. «Какой я родитель?», «Как мне себя вести с ребенком?», «Как реагировать на его поведение?». Ответы на эти вопросы многие отцы пытаются найти самостоятельно, методом проб и ошибок. В конечном счете, отец оказывается в полной растерянности. Привычные и ранее эффективные способы воздействия на малыша сейчас не приносят результата либо еще больше накаляют отношения. Мужчина видит свою неспособность повлиять на поведение ребенка. Его родительское самоуважение находится под угрозой. А значит, смело можно считать, что «кризис трех лет» касается не только ребенка, но и в какой-то степени является «кризисом отцовства».
Желания против возможностей
«Я хочу сам!» – в один прекрасный момент заявляет малыш отцу. Он еще не задумывается о том, сможет ли справиться самостоятельно. Для него пока важно лишь укрепить новую позицию и продемонстрировать взрослому свою независимость. Именно жесткое отстаивание ребенком своих желаний перед родителями и является одним из главных проявлений «кризиса трех лет».
Вторым сигналом для папы о том, что ребенок переживает кризис, будет появление негативизма в его поведении. На любую просьбу малыш вдруг начинает отвечать категоричным отказом, нередко действуя даже вопреки собственным интересам. Иногда в своей крайней форме негативизм ребенка доходит до абсурда. Ему говорят: «Иди спать», а он отвечает: «Не хочу». Через минуту ему предлагают еще немного поиграть, вместо того чтобы ложиться спать, как он тут же заявляет: «Не хочу играть. Хочу спать!». Складывается впечатление, что ребенок сам не знает, чего хочет.
Но на самом деле ребенок точно знает чего добивается таким поведением. Он желает одного – принимать самостоятельные решения. Поэтому его отказ следовать указаниям взрослого нельзя считать простым непослушанием. Дело в том, что непослушный ребенок обычно отказывается делать то, что ему не хочется или не нравится. Ребенок же в период «кризиса трех лет» ведет себя так лишь потому, что ему что-то предлагают взрослые. Его протест целиком и полностью направлен не против самих правил, а против тех, кто их устанавливает. Такой ребенок может даже пойти на собственные жертвы, лишь бы сделать наперекор. Например, ему предлагают: «Хочешь поиграть?», на что он может ответить: «Не хочу!», даже в том случае, когда в действительности его привлекает игра с родителями. Но раз это предложил взрослый, а не он сам так решил, то для него согласие будет ударом по своей так яро отстаиваемой самодостаточности.
