В тот вечер она прочла ему пару первых записей из дневника Нао. Когда она дошла до пассажа об извращенцах, трусиках и кроватях под зебру, ей вдруг стало неуютно. Это не было смущением. Она никогда не стеснялась подобных вещей. Это чувство, скорее, относилось к девочке. Ей хотелось защитить Нао. Но почему она должна беспокоиться?
— Про монахиню интересно, — заметил Оливер, не прекращая возиться с часами.
— Да, — сказала она, почувствовав облегчение. — Демократия Тайсё была интересным временем для японских женщин.
— Ты думаешь, она все еще жива?
— Монахиня? Сомневаюсь. Ей же было сто четыре…
— Я имею в виду девочку.
— Я не знаю, — ответила Рут. — Это безумие, но я вроде как за нее беспокоюсь. Наверно, нужно просто продолжать читать, и мы все узнаем.
Ты уже чувствуешь свою особенность?
Вопрос девчонки повис в воздухе.
— Интересная мысль, — сказал Оливер. Он все еще копался в часах. — Ты чувствуешь?
— Чувствую что?
— Она говорит, что пишет это для тебя. Так ты чувствуешь себя особенной?
— Это просто смешно, — ответила Рут.
Что, если ты подумаешь, что я просто дура, и бросишь меня в мусор.
— Кстати, насчет мусора, — сказал Оливер. — Я тут последнее время думал о Больших мусорных пятнах…
— О больших чего?
— Большое Восточное и Большое Западное мусорные пятна. Ты наверняка о них слышала.
— Да, — сказала она. — Нет. То есть, вроде да.
На самом деле это было не важно, потому что ему явно хотелось рассказать. Она отложила дневник в сторону, на белое покрывало. Сняла очки, положила их поверх книги. Очки были ретро, в массивной черной оправе, и хорошо смотрелись на фоне вытертой красной обложки.
— В мировых океанах существуют, по крайней мере, восемь мусорных пятен, или континентов, — начал он. — В этой книге, которую я сейчас читаю, говорится, что два из них, Большое Восточное и Большое Западное пятна, находятся в Черепашьем течении; они сливаются у южной оконечности Гавайев. Большое Восточное пятно размером с Техас. Западное еще больше, в половину США.
— А из чего они состоят?
— Пластик, в основном. Вроде твоего пакета для заморозки. Бутылки из-под газировки, пенопласт, контейнеры для еды на вынос, одноразовые бритвы, промышленные отходы. Все, что мы выбрасываем и что не тонет.
— Ужас какой. Зачем ты мне все это рассказываешь?
Он встряхнул часы и поднес их к уху.
— Да, в общем-то, ни за чем. Просто пятна существуют, и все, что не тонет и не покидает орбиту течения, затягивается в центр мусорного пятна. Это произошло бы и с твоим пакетом, если бы его не выкинуло из течения. Он бы медленно дрейфовал по кругу, разлагаясь. Пластик размалывается на мелкие частицы, которые поедают рыба и зоопланктон. Дневник и письма растворились бы, так никем и не читанные. Но вместо этого пакет выбросило на берег под ранчо Япов, где ты смогла его найти…
