- Что же, правильно, - сообразил Фома Павлыч. - Провиант есть... Теперь остается только забрать спичек и нож... Без этого невозможно... Малый-то серьезный.
Приготовлялся Сережка к бегству очень медленно, почти всю зиму. Он уносил из-за еды по кусочку хлеба и сушил на печке. А потом, как говорил Фома Павлыч, явилась коробка шведских спичек. Мать оставила Сережке пятак, и он стратил на спичку "родную копейку". Все дело оставалось в ноже. На четыре копейки его не купишь, а украсть нехорошо.
- Ну, как нож положит в котомку, тогда его и накроем, - решил Фома Павлыч. - Закон требует порядку... Ежеминутно.
Около масленицы в котомке появился и нож.
- Шабаш, брат! - заявил Фома Павлыч. - Теперь надо будет позвать дядю Василия. Его дело... Мы его не обижали.
В решительную минуту Катерина Ивановна невольно пожалела Сережку. Дядя Василий бить будет.
Роковой день наступил. Это было как раз воскресенье перед масленицей. Позвали дядю Василия. Парасковья Ивановна принесла котомку, к которой уже были пришиты ременные лямки.
- Это что такое? - громко спросил дядя Василий.
Сережка даже весь побелел и только взглянул с немым укором на Парасковью Ивановну.
Расправа произошла тут же, в мастерской. Дядя Василий больно прибил Сережку, а потом высек. Рыжий Ванька помогал ему от чистого сердца. Сережка даже не кричал, а только мычал от боли.
- Я тебя выучу, змееныш! - кричал дядя Василий, не помня себя от злости. - Тебе добра хотят, а ты что затеял?!
Он опять хотел бить Сережку, но вступилась Парасковья Ивановна и не дала.
- Поучили, и будет, - уговаривала она, удерживая дядю Василия. - Мал еще, ну и глупит... Мы свое думаем, а он свое.
V
Первой мыслью Сережки после наказания было поджечь мастерскую Фомы Павлыча и этим устранить причину всякого зла в корне. Но так как, кроме мастерской, мог сгореть весь дом, а главное, деревянный флигель, в котором жила маленькая Шурка, то эта мысль заменилась другой - идти и утопиться в Неве. Последнего приходилось подождать, потому что сейчас Нева была покрыта льдом, а бросаться в прорубь Сережка не желал. Он боялся холодной, ледяной воды.
Всю масленицу Сережка просидел дома и ни за что не хотел показываться ни на дворе, ни на улице. Ему казалось, что все будут указывать на него пальцами и говорить:
- Вот это тот самый Сережка, который хотел убежать к себе в деревню и которого дядя Василий высек...
В прощеный день на масленице пришла Катерина Ивановна и сказала:
