— Госпожа Бетали будет рада видеть это, — заметил он. — Ее вышивки радуют глаз. Она заботится о нашей одежде, но всегда жалуется, что наши простые вкусы не дают возможности использовать украшения.
Нолар с тревогой заглянула в сундучок.
— В нем почти ничего не осталось. Я вижу только одну или две шкатулки и еще одну связку ткани. О, Морфью! — Голос ее возбужденно задрожал. — В этой ткани рукопись, и я вижу слово «камень»! — Она достала цилиндрический сверток и отнесла на стол Морфью, чтобы развязать.
— Да, он поистине древний, — воскликнул Морфью, осторожно разматывая ткань и стараясь не повредить драгоценный материал. — Пожалуйста, пододвинь лампу поближе. Чернила во многих местах поблекли, но ты права. Текст о камне, обладающем волшебной силой. Вот его название… Он тщательно расправил складку. — Коннард, вот как он называется. Камень Коннард. Морфью замолчал и задумался. — Не помню, чтобы я раньше слышал это название. Может быть, рукопись объяснит историю твоего обломка. Посмотрим. Мне кажется, это продолжение какого-то другого текста, потому что он начинается с середины строки. «Когда раненого приносят к камню Коннард», — прочел вслух Морфью и нахмурился. — Тьфу! Следующая строка полностью уничтожена сыростью. Он развернул свиток дальше и продолжил чтение: «Повреждения плоти и кости могут быть предотвращены, если соблюдаются соответствующие церемонии. Лечение, какого не бывало никогда…» — Морфью раздраженно остановился. — Еще поврежденное место. Ага, здесь предостережение, по крайней мере, его часть: «…предупредил, что вследствие этого может произойти большое зло и поэтому его нужно полностью уничтожить, но его не послушали… согласились, что осколок должен быть подвергнут дальнейшему изучению, а главный камень Коннард необходимо захоронить вместе с…» Ну, это невозможно выдержать! Но все же как ученый… — добавил Морфью со вздохом, — должен сказать, что повреждения в рукописях всегда приходятся на самые интересные места текста. Я иногда думаю, что это сделано нарочно, чтобы научить нас терпению и должной скромности, не говоря уже о настойчивости. Осталось совсем немного… а разобрать трудно. «…Когда были наложены печати, все громко стали выкрикивать слова благодарности: миновало великое зло. И пока свет солнца не упадет на него, все будет в безопасности…» — Морфью беспомощно указал на поврежденную ткань. — Боюсь, это все, что мы сможем прочесть, моя дорогая. Но у тебя, однако, более острое зрение. Попробуй теперь ты, а я возьму перо и мы скопируем текст. Но старайся не притрагиваться к нему при чтении.
