— Может, я обращусь к тебе, — сказал Ребус. — Пора мне продать мою старую клячу.
— Я помогу, — пообещал Реншоу, поднимая глаза на Ребуса. — Я буду не я.
В дверях показалась Шивон с ноутбуком под мышкой; провода компьютера волочились за ней.
— Нам пора, — сказал Ребус. — Так я загляну к тебе, Аллен.
— Всегда к твоим услугам, Джон.
Реншоу с трудом поднялся, протянул руку. А потом неожиданно прижал Ребуса к груди и похлопал его обеими руками по спине. Ребус сделал то же самое, подумав, что поза его, наверное, столь же нелепа, как и охватившее его смятение. Шивон отвела взгляд и стала изучать носки своих туфель, словно раздумывая, не нуждаются ли они в ваксе. Когда они уже шли к машине, Ребус понял, что вспотел так, что рубашка липнет к телу.
— Что, в доме так жарко было?
— Не особенно. У тебя, наверное, температура.
— Похоже. — Тыльной стороной руки в перчатке он вытер лоб.
— Зачем тебе вдруг ноутбук?
— Сам толком не знаю. — Ребус, не дрогнув, встретил ее взгляд. — Может быть, отыщется там что-нибудь насчет той автокатастрофы. Что Дерек думал и чувствовал по этому поводу, не обвинял ли кто в ней Дерека.
— Кто-то помимо родителей, ты хочешь сказать?
Ребус кивнул.
— А вдруг… может быть… не знаю. — Он вздохнул.
— Что «может быть»?
— Может быть, мне захотелось просмотреть ноутбук просто для того, чтобы лучше узнать парнишку.
Ему вспомнился Аллен. Сейчас, наверно, он опять включил телевизор и пристроился к нему с пультом в руках, вновь возвращая себе (в звуке и цвете) живого сына — нет, не живого, лишь отображение, копию, неизбежно ограниченную тесными рамками телеэкрана.
Кивнув, Шивон нагнулась, чтобы поставить ноутбук на заднее сиденье.
— Понимаю, — сказала она.
Но Ребус не был уверен, что она поняла.
— Ты поддерживаешь связь со своими? — спросил он ее.
— Звоню неукоснительно каждую субботу-воскресенье.
Он знал, что ее родители живы и живут где-то на юге. Мать Ребуса умерла молодой, отец же последовал за ней, когда Ребусу было уже за тридцать.
— Ты мечтала когда-нибудь иметь брата, сестру? — спросил он.
— Наверно. Надо думать. — Она помолчала. — А с тобой что-то произошло, должно быть, да?
— Произошло?
— Ну, не знаю, конечно. — Она задумалась. — Мне кажется, в какой-то момент ты решил, что иметь родных — это плохо, что это расслабляет.
— Как ты могла уже догадаться, я не большой любитель родственного участия, всех этих объятий и поцелуев.
— Наверно. Но кузена своего ты тем не менее только что обнял.
